Золото Колхиды

В задумчивости я стал осторожно обходить валявшихся повсюду аргонавтов и, не брезгуя, начал принюхиваться к их ртам. При выдохе пахло не виноградом, а медом. Мед? Чем же это угощали героев? Медовухой? Медовуху варят из меда. А мед, он разный бывает. Особенно на Кавказе.

— Гилас, девчонки, будите тех, кто встать сможет, — кинулся я к женщинам. — Надо народ на «Арго» унести, а нам отчаливать.

— Что случилось?

— Пьяный мед, — только и сказал я, но Артемиде этого достаточно.

Растормошить удалось только Тесея с Орфеем. Даже Автолик, получивший немилосердный пинок под зад от Аглавры, только что-то прохрипел.

Сын Посейдона и великий музыкант не понимали, что происходит, а женщины и мы с Гиласом уже принялись поднимать героев, лежавших на камнях и переносить их на палубу. Но пусть и с трудом, но мужчины включились в работу.

— Да что случилось-то? — не выдержал Тесей, вместе с Орфеем и Гиласом перетаскивавший на судно тяжелое тело Геракла.

— Наших товарищей пытались отравить, — пояснил я. Поправился. — Даже не отравить, а усыпить. Что будет дальше — не знаю, но лучше не рисковать. Пусть и темно, но от берега следует отойти.

Когда все члены экипажа были погружены на корабль, я попросту отрубил канат, и начал выворачивать руль.

Тесей с Артемидой умудрялись грести за восьмерых, да и Орфей с Гиласом, если и отставали, то не слишком.

Когда мы отошли на приличное расстояние и оказались почти впритык с галерой, охранявшей гавань (или караулившей нас), я махнул рукой — дескать, стоим. Прикинув, что течение здесь не особо сильное, если и отнесет в сторону, то ненамного.

Наши древние якоря — камни с отверстием, сквозь которое продет канат, штука не слишком надежная, но «Арго» на месте удержит. Я потому и встал рядом с галерой — местные моряки лучше меня знают глубины в своих бухтах.

— Саймон, может, ты хотя бы сейчас объяснишь, в чем дело? — раздраженно спросил Тесей. — Кто нас хотел отравить? Чем? А самое главное — зачем?

— Я объясню, — вмешалась Артемида. — Нас попытались усыпить пьяным медом. Вообще-то, я должна была первой про это понять…

Возможно, богиня охоты и должна бы первой понять, в чем подвох, просто не сталкивалась с подобным в Элладе. Здесь, на Кавказе, мед может быть не просто опасным — а смертельно опасным. Пчелы, что прыгают со цветка на цветок, не разбирают — какое растение ядовитое, а какое нет. Собирают пыльцу со всего, что пахнет и тащат в свой улей, а пыльца, собранная с рододендрона или багульника, азалия, болотного вереска или аконита, превращается в «пьяный» мед, отведав который человек либо впадет в сон, дня на два-три, либо вообще умирает. Но здесь уже от телосложения зависит. Сами-то пчелы питаются ядовитым медом — и хоть бы хны. С другой стороны — пчелы собирают нектар для себя, а не для человека, поэтому они о последствиях для нашего здоровья не задумываются. А то, что люди воруют мед — так сами и виноваты.

— Слышал я про такой, — с уважением покачал головой Орфей. — Молодец, Саймон.

Надеюсь, наш морской бард не решит сочинить еще одну песню? Что-нибудь, о мудром Саймоне и коварном царе Колхиды, что возжелал усыпить команду «Арго»?

В тех местах, откуда я родом, имеются ядовитые растения, с которых пчелы собирают нектар — белена там, болиголов, но ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь отравился медом. Вот, некачественной «медовухой» — такое бывало. А вот в тех краях, куда нас нынче занесло, «пьяным медом» отравились греческие наемники. Не то, чтобы я читал в подлиннике «Отступление десяти тысяч» Ксенофонта, но об этом событии знаю.

А Ксенофонт — участник похода, а заодно философ и ученик Сократа, рассказал, как в V веке до нашей эры отряд греческих гоплитов, нанявшихся на службу к мятежному царевичу Персии Киру-младшему, после поражения в битве на берегах Ефрата был вынужден уйти на родину. Из Мессопотамии греки пошли к Трапезунду, а оттуда отплыли в Византи. Питались воины чем придется и, где-то на Кавказе, обнаружив мед диких пчел, очень обрадовались. Только вот, последствия оказались очень тяжелыми — понос и рвота, а еще некоторые воины пролежали без сознания день или два. Не знаю, что и лучше — пролежат ли аргонавты в «отключке» день-два, или завтра проснутся с поносом? Обгадят же мне всю палубу!

Наш корабль стоит на якоре, а на корму сошлись оставшиеся на ногах.

— И что будем делать? — поинтересовался Тесей, поглядев на меня.

— Вечный вопрос — кто виноват, и что делать? — хмыкнул я. — Но если мы правильно ответим на первый, то со вторым станет легче.

— Виновник — царь колхов, — безапелляционно заявила Аглавра. — Это он прислал отраву. И товарищи наши тоже виноваты. Пили бы как приличные сатиры вино, а они какую-то медовуху хлебали.