Золото Колхиды

Тесей с Ясоном уже стояли друг напротив друга. Даром, что оба устали, но уже готовы ухватить друг дружку за грудки. Остальной народ, включая Артемиду спал, не обращая внимания на разборки.

— А ты на кого ставишь? — азартно спросил Геракл. — Тесей, конечно, силач, но и Ясон ничего. Правда, вымотаны оба, так что драться долго не смогут.

Тьфу ты…

— Тебе бы все только на драчки смотреть? А что дальше делать, никто не знает. А надо бы на берег сходить, пресную воду поискать. Того, что у нас есть, на один день хватит, не больше. И народ лежит, словно сонные пчелы.

Все-таки, Геракл умеет переключаться и задуматься о делах насущных, а не о зрелище.

Раздумчиво поскребя черную бороду, сгоняя остатки воды на мохнатую грудь, мой друг сказал:

— Так ну их к Кибеле, твоих капитанов. Давай, берем парней — ты за ноги, а я за руки, да всех в море и побросаем.

— А если утонут? — забеспокоился я.

— Один-два утонут, ничего страшного, зато остальные в себя придут, — ухмыльнулся Геракл. — Если кто потонул — плохой из него герой. В крайнем случае, если кто из парней ко дну пойдет, так я спасти успею или Тесей поможет.

А ведь дело говорит Амфитрионыч. И мы принялись брать аргонавтов за руки и за ноги и кидать их прямо в море. Ясон с Тесеем, прекратив на время спор, обалдело уставились на нас, а потом принялись помогать. Уже хорошо. Ничто так не сплачивает, как совместный труд. И скоро вода между берегом и «Арго» прекратилась в суп, в котором плавали аргонавты.

Геракл оказался прав. Ко дну никто не ушел, все очухались и принялись работать конечностями, чтобы не утонуть. Те, кто поумнее, поплыли к берегу, а те, кто соображал похуже, пытались карабкаться на судно, откуда их скидывал Геракл.

— Еще малость поплавайте, чтобы вся дурь вышла, — приговаривал герой.

Я же, посмотрев на народ, уже выбиравшийся на сушу, послал всех подальше и, приткнувшись к уютному боку Артемиды, сразу заснул. И в этот момент жесткие ребра «Арго», постоянно тыкавшие меня в позвоночник, показались пуховой периной

Я проспал безбожно, бездарно, бессовестно. Не знаю, какой бы еще эпитет подобрать для того, что я проснулся уже далеко после полудня. Но первое, что увидел, было склонившееся надо мной лицо мой любимой, уже слегка озабоченное. Увидев, как я раскрываю глаза, Артемида сказала:

— Ух, а я-то уже стала переживать… — Усмехнувшись, богиня охоты сказала: — Есть некоторые животные, что порой надолго в спячку уходят.

Я только кивнул, опять удивившись эрудиции своей супруги. Нас, северян, зимней спячкой не удивишь, а вот откуда женщина с юга знает об особенностях некоторых животных? В Древней Элладе водятся бурые медведи? Кто еще на зиму засыпает? Кажется, ежики. Но в Греции нет таких зим, что у нас.

Опять меня не туда занесло.

Я привстал, огляделся. «Арго» благополучно стоит на суше, на камнях, подоткнутых под его бока, народа не видно, а я лежу под каким-то деревом, да еще и на собственной циновке.

— А как я сюда попал? — забеспокоился я. Неужели меня сюда перетащила жена? Стыдобушка-то какая. Одно дело, когда Артемида, еще будучи для меня Аталантой, тащила меня раненого, совсем иное, коли сейчас.

— Не бойся, это не я. Собиралась, даже уже Гиласа попросила, чтобы помог — хотя, справилась бы и одна, ты у меня легкий, но тебя Геракл перенес. Вначале корабль вытащили на берег, а потом и тебя сняли. Хотели будить, но пожалели. Тесей сказал — мол, Саймон уже несколько ночей не спит, пусть отдыхает. Нельзя идти в море, если кормщик не выспавшийся.

Выходит, я «заспал» тот момент, когда «Арго» вытаскивали из воды? Ну и ну. А чего это она меня легким считает? Я сейчас не меньше килограмм восьмидесяти вешу, хотя всю жизнь более семидесяти не набирал. Разъелся, понимаете ли, ряху отрастил.

— Соня, ты же, небось, есть хочешь? — поинтересовалась супруга, не догадываясь, какая во мне буря чувств поднялась. А может и догадывалась, но понимала, что это глупости.

Я даже не успел ответить, потому что желудок выдал гулкую трель. Кто бы другой не услышал, но, если твоя супруга богиня охоты, способная слышать сопение мыши в норке, бурчание в брюхе у мужа услышит.

Артемида рассмеялась и ушла. Вернувшись, поставила передо мной миску похлебки. Я принялся радостно наворачивать и нахваливать.

— Наверняка ты варила, поэтому так и вкусно.

— А как ты догадался? — зарделась польщенная супруга.

А какой женщине не понравится похвала, высказанная ее стряпне? Но даже если бы было невкусно, то я все равно хвалил бы. А как догадался? Да очень просто. Если бы похлебку варил кто-нибудь из мужчин, то он не стал бы заморачиваться приправами. Кинул бы в котел лука побольше, да мяса, вот и все. А коли в похлебке наличествует вкус разных трав — то это точно, моя жена.

После завтрака и на душе стало легче, и жизнь показалась веселее. Теперь можно и о работе подумать. Оглядевшись, я увидел, что около «Арго» мы одни.

— А где народ?

Берег был пуст, даже часового не поставили. Или Артемида и есть караульный? Похоже.