Золото мертвых

— Ага, предвкушением, — хмыкнул я. — Так вот стянешь с тебя трусики, а там бац — и зубы.

— Желаешь проверить комплектность прямо сейчас? — поинтересовалась ведьма и расстегнула пуговицу приталенного пиджака. Она сегодня выбрала стиль «деловая женщина», как видно, готовилась к встрече с моей мамой. Все скромно, никаких ярких цветов, почти нет косметики. — Так сказать — тест-драйв. Я женщина с широкими взглядами и без особых комплексов, если ты не заметил, так что — вот диван, вот мы с тобой, в чем же дело? Если стесняешься, можешь даже дверь закрыть, хотя ко мне без стука кроме тебя никто и не входит.

А может, и правда? Почему нет? Заодно проверю — есть у нее сзади хвост или нет?

Ай!

Змейки проснулись!

— Ты чего прыгаешь, как заяц? — удивилась Стелла. — От радости, что ли?

— От нее. — Я потер ладонью грудь. — Ай, блин! Да не буду я с ней спать, не буду!

— Швецов, мне страшно становится. — Ведьма подошла поближе и прислонила мне ко лбу ладонь. — Скажи, у тебя все в порядке с головушкой? Ты с кем говоришь сейчас?

— С ними. — Я задрал майку. — Точнее — с одной из, той, которая меня кусает.

Ох, лучше бы я этого не делал. Во-первых, змейки и в самом деле проснулись, они сплетались друг с другом, скользя по кругу, и данная картина смотрелась жутковато. Нет, в этом имелась определенная красота, но если учесть, что все это происходило на моем теле, то поводов для эстетического восторга нет совершенно.

Во-вторых, Стелла взвизгнула, шарахнулась от меня в сторону, и только что на стол не запрыгнула. Странно, с чего бы? Она этот подарок Полоза видела, и не раз.

— Ты чего? — спросил у нее я, опуская майку. — Они для личного использования, тебя не укусят.

— Уверен? — неожиданно зло осведомилась у меня ведьма. — Ты когда этой дрянью обзавелся?

Значит — не видела? Или не могла увидеть?

— Ты мою домашнюю живность не оскорбляй, — попросил ее я. — Проявляй уважение! И еще — если метишь ко мне в супруги, то знай — их сводить с тела не стану, они теперь часть меня.

Мне показалось, или сердце прямо сейчас обдало неким теплом?

— Поглядим еще, — прошипела не хуже змеи Стелла. Ее волосы странным образом растрепались, тени под глазами стали больше, и ногти вдруг блеснули стальным отливом. Мало того — она стала выглядеть лет на двадцать старше. — Поглядим, у кого клыки крепче!

— Вот теперь и мне не по себе стало, — поморщился я. — Я привык, что ты выглядишь лучше всех, а сейчас на тебя смотреть страшно. О, погоди, Шлюндт звонит.

Воронецкая недовольно фыркнула и начала приглаживать волосы, которые не стремились принимать привычную форму, я же приложил смартфон к уху.

— Валерий, добрый день, — привычно доброжелательно поприветствовал меня антиквар. — Получил твой рисунок.

— Добрейший, Карл Августович, — не менее солнечно ответил ему я. — Порадуйте меня, скажите, что вы знаете, где и у кого эта вещичка.

— Увы, увы, — вздохнул в трубку Шлюндт. — Не знаю. Никогда с данным предметом не сталкивался, в руках его не держал. Хотя нет, не так. Возможно, он и проходил через меня, но в памяти не отложился. Все, с чем мы имели дело раньше — раритеты, а это обычная вещица для середины-конца девятнадцатого века. Скорее всего, не очень дешевая, но при этом абсолютно типовая. Такие подвески ювелиры по всей Западной Европе делали на заказ десятками, если не сотнями.

— Ну хоть четкие временные рамки определились, и то хорошо, — искренне опечалился я. Ну да, я и так у него в долгу за перстень, и увеличивать мне его совершенно не хочется, но деваться некуда. — Это лучше, чем ничего.

— Ну это не все, — хихикнул антиквар. — Есть и другие вводные. Сразу могу сказать, что владелица данной подвески, скорее всего, была августейшего происхождения. Не знаю только, какая из стран была ее родиной — Германия или Австрия. Но что та или другая — точно.

— Поясните пожалуйста, — попросил я, заработав презрительный взгляд Стеллы. Не понравился ей мой тон, как видно.

— Лента, — пояснил антиквар. — Ты в записях упомянул красную ленту с белой полосой по краю и с бантом у бедра. Это орден святого Леопольда, высшая награда Австрии, как правило, вручаемая за большие заслуги перед империей, ратные или научные. Согласись, юная девица вряд ли махала шпагой на поле боя или в столь нежном возрасте написала незаурядный трактат по математике. Значит, она получила его по праву рождения. Вывод?

— Она принцесса, — подытожил я. — Ну я до чего-то такого и сам почти додумался, если честно.

— Молодец, — похвалил меня антиквар. — Вот тут и начинаются загадки. Что немецкие, что австрийские монархи были на редкость плодовиты, плюс добавим сюда их сестер и братьев, чьи дети тоже формально являлись принцами и принцессами, пусть даже до трона им было никак не добраться. Так что список возможных владелиц данной подвески будет очень велик.

— А инициалы? — живо спросил я. — Там же есть буквы?