Золото мистера Дауна

Через полчаса бригадир, стоящий на коленях перед святым отцом на глазах всего остального колхоза, клялся: он станет и добропорядочным прихожанином и будет отстегивать теребиловку на ремонт храма из укрываемых от светской власти налогов. А что касается содержания работяг — так этим морковочникам позавидует любая малина. Правда, колхозник попытался убедить отца Михаила: две штуки зелени с петрушки и морковки немного накладно для его производства, на что святой отец справедливо заметил:

— Изрек Господь наш: «Блаженны плачущие ныне, ибо потом воссмеетесь».

Кроме дополнительных пожертвований на святое дело поддержки неимущих прихожан, отец Михаил еще раз потребовал, чтобы сезонникам колхоза были созданы человеческие условия труда и отдыха, ибо свободный человек наработает больше, чем подневольный раб. Бригадир побожился ртом, на швайке и Библии — он все исполнит и лично придет в храм поставить свечу, что так дешево отделался.

Отец Михаил важно кивнул головой и уехал со своими благочестивыми прихожанами в город. До вечерней проповеди у него еще было немало дел, вдобавок один добрый христианин из паствы святого отца исповедался в страшном грехе: он уже готов наложить на себя руки. Оттого как фирма «Луначарск-инвест» взяла у раба Божьего под проценты солидную сумму, а теперь делает вид, словно этот инвест и доходы — взаимоисключающие понятия.

Священнослужитель успокоил, как мог, заблудшую овцу стада своего и сказал, чтобы тот перестал думать о греховном, молясь Господу. Потому как все золото мира не стоит загубленной души праведника. Слуга Господа убедит грешников из «Луначарск-инвеста» вернуть неправедно нажитое рабу Божьему, который передаст причитающиеся с его суммы проценты на нужды храма.

Отец Михаил, как всегда, дал хороший совет, а затем — душевное успокоение бывшему кандидату в самоубийцы, передав заблудшему тем же вечером его кровные деньги, попутно включив на пресловутый инвест счетчик за богопротивные дела.

Прихожане отца Михаила отдыхали после насыщенного трудами дня в доме своего духовного пастыря. Один из них, дождавшись окончания обильной трапезы и возлияний, стал наяривать за столом:

Девять заповедей я, ай да я,
Соблюдаю без вранья, без вранья…
А десятая — не прихоть,
А профессия моя.
«Не убивай!» — Не убивал.
«Не предавай!» — Не предавал.
«Не пожалей!» — Отдам последнюю рубаху.
«Не укради!» — Вот тут я дал, в натуре, маху…

Отец Михаил сурово посмотрел на прихожанина, и внезапно его огромное тело, подобно птичке небесной, перемахнуло через стол. Одной рукой святой отец легко поднял в воздух исполнителя и сказал:

— Не богохульствуй в моем доме, пакостник! Не погань молитву святую, язычник! Я тебе дам воровать, опять старое вспомнил! Ты теперь защищаешь на земле грешной святую справедливость!

Отец Михаил разжал пальцы, и прихожанин рухнул на пол.

— Отвез беглеца назад? — словно невзначай спросил священник.

— А как же, — поднялся с пола его духовный сынок.

— Вот и ладно, — примирительно сказал священник. — Пускай трудом праведным искупает грехи свои алакарские. Господь терпел и нам велел.

— Бог не фраер, он все видит, — поддержал наставника воспрявший духом прихожанин.

Паства отца Михаила, оторвавшись от стаканов с ужином, внимала, чем закончится этот богословский спор.

— Молись, грешник, — отец Михаил подтолкнул богохульника к иконостасу. — За все прегрешения молись, иначе за дерзость лизать тебе сковороду раскаленную в гиене огненной.

Прихожанин зажег свечу перед ликом Николы Угодника и стал читать молитву:

О, Господи!
Спаси мою душу грешную
За порядки здешние,
От этапа дальнего,
От шмона капитального,
От забора высокого,
От прокурора жестокого,
От хозяина-беса,
От пайки малого веса,
От тюремных ключников,
От стальных наручников,
От лесоповала,
От холодного подвала,
От короткой стрижки
И защити от вышки.
Аминь.

— Браво, — раздался в комнате незнакомый насмешливый голос.

Прихожане не поверили своим глазам — в запертом доме каким-то непостижимым образом оказался высокий, атлетически сложенный мужик. Дьявольщина какая-то, прости Господи, даже собака не залаяла…

— Здравствуйте, отче! — сказал незнакомец.

— Здравия желаю, — спокойно ответил отец Михаил. — Дети мои, идите по домам с миром отдыхать после трудов праведных, ибо завтра много дел во славу Божию.

— Откель ты взялся здесь, раб Божий Василий? — обнял гостя отец Михаил, стоило им остаться наедине.

— Пути Господни неисповедимы, — в тон ему ответил капитан Немо. — Слушай, Игорь, ты здорово изменился. Но… Интересно, при том самом слове из себя выходишь?