Золото мистера Дауна

— Слава, чего вы прихарились до пожилого человека? — спокойно ответил доктор наук. — Я же говорю, как переутомился среди трудовых подвигов на благо фирмы. Так кроме всего, еще и стипендию назвали имени меня. С понтом я и без этого не заваленный работой. Это же мозгами можно двинуться, я сам себе бармилон пропишу, чтоб он стух вместе с этими фраерами…

— Доктор Вонг, никто не принижает ваших заслуг, — успокоил соучредителя «Гиппократа» Моргунов. — Но Майка таки да стала нарываться на комплименты…

— Слава, не гони пену! — ответила на оценку руководителя заведующая отделением интенсивной терапии.

— Пену? Да за твой День Донора уже весь город потухает… Доктор Вонг! Ладно, пускай спит. Майка, я тебе категорически рассказываю — желание больных не всегда закон для хирурга.

— Я пошла навстречу пожеланиям выздоравливающих, чтоб не травмировать их самочувствия, — отрезала Майка. — А что тут плохого, если эти бугаи уже не знали, как стебаться дальше. Захотели День Донора — нате вам День Донора. А что такое, когда люди платят…

— Когда люди платят, так это главное в нашей медицине, — согласился Моргунов. — Но реклама за этот День бесплатно пошла по городу. Это же надо придумать, чтоб десяток ваших больных выдоили из себя полбочки мочи. Ну, когда с понтом на анализы, так я не против… Но День Донора, а главное плакат на бочке «Ударный труд — Родине!» Им что, больше нечего делать? Водки — валом, медсестер — тоже, концерты опять же и всякие другие развлечения…

— Они хотят помогать больным! — отрезала Майка. — Сейчас это модно. Вот и придумали… Так и орали: станем донорами для лечения неимущих больных мочой. То есть уринотерапией.

— Значит так, Майка. Лечение таким на голову больных — приоритет государственной медицины. Как и всего остального, а мы — частное предприятие… Наверняка Мирзояна работа, за этот год уже четвертый раз у нас лечится…

— Ну и что? Наш долг помогать людям. Лишь бы они платили.

— По мне пусть хоть год из койки не вылазит, — охотно согласился Моргунов. — Но он стал чересчур капризным и вводит нас в дополнительные расходы по его лечению. Так что сделай Мирзояну грамотный эпикриз и предупреди — если хочет и дальше выздоравливаться нетрадиционными методами, так будет доплачивать. Ко мне, между прочим, по личным вопросам твоя медсестра обращалась. С производственными претензиями.

— Жанна? — утвердительным тоном спросила Майка.

— Вот, сама знаешь…

— Чего я знаю? Просто догадалась. Раз ты стал бухтеть за Мирзояна — это нетрудно. Больной предпочитает медсестер в очках. А кроме Жанны, их не носит ни одна сестра милосердия…

— Ну, раз ты такая грамотная, то считай консилиум по Мирзояну закончен. Сделаешь ему медзаключение: когда захочет пользоваться очкастыми сестрами милосердия, пускай, кроме своих продуктовых магазинов, приобретет «Оптику». И снабжает Жанну каждый раз новыми очками. Майка, я тебе категорически рассказываю — все для блага больных, но Жанна кое в чем права. Мирзоян торчит кончать на ее очки. Хрен с ним, у каждого своя манера улучшения здоровья. Но ты, как не только заведующая, но и наш профсоюзный лидер, обязана заботиться за персонал. А Жанна уже воет, чтобы ей на очки присобачили такие дворники, как на автомобиле… Ты меня поняла?

Майка не стала спорить со своим непосредственным руководителем, несмотря на то, что доктор Вонг захрапел еще сильнее.

— В общем, так. Мы добились результатов. Больные меньше пердят, что сказывается на самочувствии врачей. Опять же бармилон. Вот суки! Но все равно зарабатываем неплохо, хотя я сильно сомневаюсь, что этот бармилон помогает для импотенции. Это по поводу твоих рассказов за увеличение стояния лежащих пациентов. Значит, так, Майка. Эти «Парацельсы» не дождутся, чтобы мы брали у них еще что-то, кроме бармилона. Облезут, фраера…

— Ты уверен, что они фраера? — ошарашилась Майка. — Дела ведут с размахом. Явно моют бабки от другой деятельности.

— Какая нам разница, лишь бы больным было хорошо, — философски заметил Моргунов. — Но я их вставил, как тех лохов… Прямо на фирме снял клиента.

— Ну ты даешь, Слава, — улыбнулась заведующая отделением интенсивной терапии.

— Ха, тоже еще событие. Я заметил ему, что у нас в Одессе куца больше испанцев, чем в той Москве, и в три секунды разбудил на этом Гарсие национального самосознания. Тем более он работает с этим… Как он, ну те, что примазались до фирмы с известным названием? Вспомнил «Голден Стар»… Да, так вот, он через этого старого Гольдмана кидает здесь детские игрушки ихней фирмы «Кико». Нет, Майка, ты прикидываешь: из-за этого старого афериста Гольдмана фирма «Голден Стар» поменяла название…

— Ничего себе, — удивилась заведующая отделением интенсивной терапии.