Золото Монтесумы

— Но, Эрик, мы уже не можем остановиться! — простонала моя сестра. — Хотя, должна признать, ты говоришь дело. Я имею в виду первую часть твоего выступления. Найти золото Монтесумы? Круто! Это еще никому не удавалось, верно? А как же мы это сделаем? И воспользуемся старыми подсказками, оставленными нам средневековым хитрецом, и с их помощью найдем еще один маленький золотой медальончик в какой-то церкви в городе, который битком набит этими полными золота церквушками? И при этом мы должны лелеять в душе надежду на то, что не угодим в очередную коварную ловушку и не столкнемся нос к носу с какой-нибудь конкурирующей бандой?

— Все именно так.

Иоланда быстро подошла к бюро, на котором оставила свой стетсон.

Не сводя глаз с Эрика, она надела шляпу, не забыв лихо сдвинуть ее набекрень.

— Смотри, Гомара! Я была проводником экспедиции из двадцати восьми лингвистов. Я вела их через малярийные болота Гватемалы, где не было ни дорог, ни тропинок, ровным счетом ничего, где я ориентировалась только по запаху эвкалиптов, и все-таки я нашла им единственного оставшегося человека, еще что-то говорившего на языке ксинка! А однажды меня подрядили на поиски племени диких пигмеев, которых не видел ни один испаноговорящий! И я целых шестнадцать дней пробиралась по тропическому лесу с его совсем уж одичавшим зверьем и с тучами москитов, искусавших меня почти до эпилепсии, прежде чем нашла этих симпатичных маленьких человечков, угостивших меня очень вкусным чаем из гашиша. Поэтому все то, о чем мы здесь говорим, для моего уха звучит самой прекрасной музыкой! А ты перестань ныть, оторви от дивана свои мослы, прими свой риталин или что ты там пьешь. Не время устраивать истерику, пора действовать!

Когда не подействовал и этот пассионарный призыв, она вскричала:

— Отлично! Лола, у тебя есть руки, у меня — ноги!

— Идет!

И началась настоящая схватка. У Эрика не было ни малейшего шанса устоять перед двумя дочерьми де ла Росы.

В конце концов с помощью поцелуев, объятий, угроз Иоланды и моих пылких заверений в любви нам удалось уговорить Эрика, чтобы он позволил мне выйти из квартиры. Вскоре мы, возбужденные, ворвались, а точнее, движимые энтузиазмом, вступили в огромное скопление церквей Вечного города, несомненно, созданного во славу Господа и искусства. Однако сейчас, оглядываясь назад, я хотела бы никогда его не видеть, ничего о нем не слышать, а тем более — не ступать в него ногой.

Глава 35

Раннее утреннее солнышко сияло на небосводе, как драгоценный камень из сокровищницы Ватикана, когда мы вошли в Рим. Несколько столетий назад где-то в нем Антонио задумал убийство Козимо I, устраивал свои западни и ловушки. Но с тех пор многое в нем изменилось, а потому, возможно, ключ, спрятанный здесь Антонио, никогда уже не найти.

— В городе тридцать восемь соборов, и большинство из них за последние два столетия были перестроены с благословения пап! Не так уж много шансов найти то, что мы ищем, — с некоторым пессимизмом заметила Иоланда, когда мы все-таки решились заняться осмотром всех до единой церквей этого Града Божия. Мы только что вышли из собора Святого Петра в целях, где, кроме поразительной фрески Микеланджело «Моисей», не оказалось ничего для нас важного. Теперь мы стояли на пороге серьезного испытания. Нам предстояло провести изыскания среди бесконечного количества произведений искусства в Ватикане и, разумеется, обследовать базилику Святого Петра. — Хотя для меня главное — найти могилу отца, а это все так, мимоходом. Я вот думаю: а если Морено не врет? Что, если и вправду отец здесь?..

— Я же сказала, что Томас действительно находится в Италии! — отвечала я.

— Понимаешь, мне всегда казалось странным, что мы так и не нашли в джунглях его могилу. И я подумала, может, он действительно улетел в Италию, попал в какой-нибудь переплет и не смог со мной связаться. Как однажды, когда он позвонил мне среди ночи из Сахары, а я даже не знала, что он уехал! Я спросонья спрашиваю: «Где ты, черт возьми?» А он говорит, что ищет в пустыне диадему VI века, принадлежавшую какой-то ливийской принцессе Бадар аль-Будур. Но поднялась песчаная буря, его занесло почти по шею, и он едва не умер. Может, и здесь случилось что-то подобное. Только на этот раз ему не удалось выкрутиться.

— Нет, это не тот случай…

— Лучше не уверяй меня, что папа жив. Ты хоть понимаешь, глупышка, что это означает, если он действительно не умер? Если он жив и до сих пор не показался мне на глаза, значит, он меня покинул, бросил! — Несмотря на грустную тему, Иоланда была необыкновенно весела и оживленна. Хлопнув меня по спине, она сокрушенно изрекла: — А старик обещал, что никогда не покинет меня в беде!

Я нервно одернула на себе красную нейлоновую блузку сестры.

— Ио, поверь мне, он жив, и я могу это доказать.

— Постойте! Мы же что-то уже слышали об этом? — вступил в разговор Эрик, поправляя лямку рюкзака.

— О чем?

— Ну то, что говорили о Томасе…

— Мы много чего о нем слышали…

— О том, что папа умер? — спросила Иоланда.

— Да. Там было что-то такое… Мне вдруг вспомнилось… — бессвязно бормотал Эрик.