Золото муравьев

Шикара скользила вдоль рядов нарядных «хаус-боутов» с хлопающими под свежим ветром сине-белыми матерчатыми навесами. Появление здесь этих барж связано с одним из любопытных эпизодов богатой событиями истории Кашмира. Британская колониальная администрация поставила главой этого района, населенного преимущественно мусульманами, махараджу индуистского вероисповедания — что потом, кстати, явилось причиной весьма сложных событий. Новоявленный махараджа был на редкость строптивым и отказался продавать земли в здешних местах англичанам, искавшим в Счастливой долине убежища от раскаленного индийского лета. За неимением земли британцы были вынуждены возводить свои виллы на баржах и, пожалуй, не прогадали. И вот теперь перед нами была целая улица этих «хаус-боутов», удерживаемых канатами у островков, поросших ивами и тополями. В озерной синеве ясно отражались красноватые горы, обступившие эту долину, являющуюся как бы порогом на пути к тайнам Центральной Азии.

Именно через эти места направлялись караваны из Индии в Афганистан, Россию, Китай и Тибет. Долгое время Сринагар оставался крупнейшим торговым центром района. Александр Македонский во время индийской кампании хотя сам и не был в Кашмире, однако пристально следил за ходом его покорения. Две тысячи лет спустя англичане осознали стратегическую значимость Кашмира и присоединили его к другим захваченным ими территориям.

В дальнейшем на территории бывшей Британской Индии образовались два независимых государства — Индия и Пакистан. Начавшимся после этого в Кашмире кровопролитным пограничным столкновениям удалось положить конец лишь благодаря вмешательству Организации Объединенных Наций. При содействии ООН в 1949 году были выработаны условия прекращения огня. В результате Пакистан сохранил контроль над территорией северо-западного Кашмира, включающей часть горного массива Каракорум и города Гилгит и Скарду. В последующие годы вдоль линии прекращения огня неоднократно вспыхивали боевые действия. Стоит ли говорить, что подобное обстоятельство отнюдь не облегчало выполнения задач нашей экспедиции.

Необходима была поддержка властей. В отделе экспедиций и альпинизма министерства туризма штата Джамму и Кашмир в такой поддержке мне было четко и недвусмысленно отказано. Это отнюдь не явилось для меня сюрпризом: к несчастью, интересовавшие нас поселения минаро располагались в непосредственной близости от линии прекращения огня. Единственный человек в Джамму и Кашмире, обладающий необходимыми полномочиями для выполнения моей просьбы, был главный министр штата шейх Абдулла.

С волнением ехал я на следующий день к его резиденции. Один из опытнейших политиков Азии, этот семидесятитрехлетний старец был для кашмирцев живой легендой, редким человеком, способным благодаря гигантскому опыту и широте взглядов управляться с делами своего беспокойного штата. Во время предыдущих экспедиций я неоднократно встречался с шейхом Абдуллой и теперь очень надеялся на его содействие.

Шейх Абдулла оказал нам самый любезный прием — по его мнению, мои книги и фильмы о Заскаре способствовали привлечению туристов в штат. Главный министр был высокого роста, сохранил юношескую свободу в движениях. Несмотря на традиционную одежду — свободную куртку и белые брюки, — шейх напоминал мне (особенно по манере вести беседу) почтенного бостонского джентльмена. Этот человек был облечен огромной властью и умело пользовался ею.

Все самые радужные надежды вновь вернулись ко мне, когда шейх Абдулла начертал на листе бумаги слова о «важнейшей культурной значимости для государства тех изысканий, которые предпринимает доктор Пессель».

Беседу с нами министр закончил советом начать маршрут с Каргила — торгового городка, расположенного на середине пути от Сринагара до Леха, главного города Ладакха.

Мисси Ален.

Итак, план первоначальных действий был ясен — кое-что мы сможем сделать еще в Каргиле, а оттуда отправимся в расположенную неподалеку долину Заскар. Там я помимо прочего займусь составлением каталога многочисленных памятников древнейшей культуры — дольменов, менгиров, наскальных рисунков, обнаруженных в ходе предыдущих поездок в эти места. Я не сомневался, что эти камни смогут в конце концов пролить свет на то, кто же населял здешние места во времена Геродота. Готовясь к отъезду, упросил местные власти направить радиограмму в полицейский участок Каргила. В радиограмме, адресованной моему старому другу и помощнику в путешествиях ламе Нордрупу, содержалась просьба встретить нас в поселке. Затем необходимо было оформить сопроводительные документы для предъявления начальнику полиции и комиссару Каргила. И последняя задача — провиант. В Ладакхе, исключая базары в крупных поселках, практически невозможно раздобыть провизию. Местные жители ничего не могут ни продать, ни обменять — урожаи там таковы, что их едва-едва хватает самим хозяевам.