Золото муравьев

Что же касается сурков, то они действительно по натуре не агрессивны, но защитить себя в случае необходимости могут. Опасности же, описываемые Геродотом, если и не исходили от сурков, то во всяком случае были вполне реальными, так как местные жители, без всякого сомнения, берегли свое золото. Любой, кто приходил за ним, имел дело с этим народом, обитавшим в верхнем течении Инда. А были у него и хорошие стрелки, и гончие собаки, и стрелы, пропитанные смертельным ядом, «одним из сильнейших известных науке»…

Сомнений быть не могло: то, о чем рассказывали Сонам и Таши, и породило миф о муравьях-золотодобытчиках. Теперь у меня достаточно доказательств того, что именно здесь и была родина, дардов, как их называли кашмирцы и Мегасфен во время своего пребывания в Индии. Кашмирцы скорее всего ему и рассказали об этом народе. Несомненно также и происхождение легенды, берущей свое начало на высокогорном плато Дансар, в глубине территории минаро.

В течение веков географическая изоляция минаро держала на расстоянии непрошеных гостей. До сих пор этот район остается труднодоступным не только с географической точки зрения: в район демаркационной линии нельзя попасть посторонним.

Когда пытаешься понять, почему плато Дансар с его сурками-золотоискателями так долго выходило из поля зрения ученых, надо еще принимать во внимание языковый барьер. Минаро, по всей вероятности, — один из наименее изученных и употребляемых языков Азии. Разве не мы расширили словарь этого языка, до сих пор изучаемого по урезанному вокабуларию Шоу столетней давности? Что же касается старотибетского, который минаро понимают, то мало кто из иностранцев его знает. Разве я сам, свободно владея тибетским, не потратил три года на поиски, прежде чем открыл благодаря Сонаму и Таши тщательно охраняемый секрет Дансара?

Теперь я уже не сомневался, что муравьи Геродота были в действительности тем, что здесь называют байбаками. Это азиатская разновидность сурков, обитающих на высокогорьях и горных плато, расположенных на высоте более 4000 метров над уровнем моря, что вполне соответствует высоте Дансара. Эти сурки роют себе большие норы, в которых накапливают огромные запасы травы и другого корма, а землю выбрасывают рядом с выходом. Во время путешествий я не раз видел многочисленные холмики высотой сантиметров девяносто — сто двадцать, занимавшие площадь примерно в десять квадратных метров. Если представить, что весь этот песок изъят из золотоносного слоя, то каждый холмик будет содержать в себе небольшое состояние.

Так как раскраска сурков темно-бурая, коричневая или бежевая, то не будет ошибкой сказать, что их мех похож на мех леопарда. И последнее. Сурки действительно мельче собаки и крупнее лисы.

В этот вечер, чтобы отпраздновать наше открытие, мы с Сонамом перебрались на другую сторону реки. Там стоял дом, где три малосимпатичные старухи варили превосходное ячменное пиво. Было уже совсем темно, когда мы вернулись в палатку.

Глава двенадцатая. Земля предков

Утром, выйдя из палатки, я обратил внимание на довольно узкую ровную площадку, поросшую травой. Поле было огорожено невысокой каменной стенкой. Подоспевший Таши разъяснил, что это площадка для игры в поло. Примечательно это место, по словам Таши, было тем, что здесь в 1980 году проводил торжественное богослужение сам далай-лама. Для его святейшества тогда было сооружено специальное возвышение на краю поля. Таши с волнением поведал мне, что и ему самому, как и многим другим минаро, довелось присутствовать при этом событии. Это место было выбрано не случайно: выше по склону расположено святилище Ургиен-Фокар-Дзонг, что в переводе означает «белая крепость-пещера Ургиена». Ургиен, известный также под именем гуру Римпоче, был монахом. Он появился в этих местах в XIII веке и приобщил здешнее население к буддизму, за что и был причислен к лику святых. Фокар-Дзонг — одно из старейших и наиболее почитаемых местных святилищ, и сам далай-лама провел там в молитвенном уединении немало дней.

Искушение было слишком велико — нужно изменять маршрут. Но как быть с Мисси?.. Сонам и Таши не скрывали, что дорога будет не из легких. Посоветовавшись, мы решили: Мисси останется в лагере. Не покидала меня и некоторая надежда, что за это время Нордруп как раз нас нагонит.

Мы двинулись по тропе, которая привела нас к узкому ущелью. В ущелье мы обнаружили множество камней с изображениями горного козла и даже целую скалу, всю испещренную такими же рисунками. Двигаясь вверх по ущелью, мы вскоре были вынуждены шагать по дну бурного потока, стиснутого узкими берегами. Временами стены ущелья так сближались, что нам не было видно неба.

Примерно через два с половиной часа мы вышли на ровную площадку, окруженную со всех сторон скалами. Здесь и находилось святилище — об этом напоминал выбеленный известкой храм с плоской крышей. Именно в этом храме пребывал в свое время далай-лама.

Перед храмом высились два четырехгранных чхортена недавней постройки, увенчанные можжевеловыми ветвями и великолепными рогами горного козла.