Золото на крови

- Да, - глаза у женщины заблестели, губы тронула легкая улыбка. - Я подобрала его осенью, он бежал из лагеря и неудачно спрыгнул с поезда, сломал ногу. А я как раз пошла по грибы и наткнулась на него. Он тогда уже доходил, две недели полз по тайге... Привела к себе, выходила, выкормила. Он такие песни мне пел душевные. Стихи читал часами... Есенина.

Я пытался представить себе дергающегося психопата Витьку в роли тонкого лирика, и у меня ничего не получалось. Мы словно говорили про разных людей.

- Потом он уехал, а вскоре его опять посадили. И потом только письма и письма. Такие душевные, добрые. Я надеялась, что Витя как освободится, ко мне приедет, а он только письмо прислал, обещал в сентябре приехать. Да что-то нету...

Андрей опустил голову. Каким бы извергом ни был покойный Витька, но погиб он как раз от руки Лейтенанта. Наконец Андрей решился сказать ей правду.

- Варя, ты прости, но я вынужден тебя огорчить.

Я невольно отвел взгляд от широко открытых в предчувствии беды глаз женщины.

- Что? Что-нибудь с Витей? - тихо спросила она.

- Да. Они с братом пытались захватить вертолет с золотом и при этом оба погибли.

У Вари задрожали губы, блеснули слезы. Но она все-таки смогла взять себя в руки, только руки судорожно скрутили платок.

- Давно? - одними губами спросила она.

- Восемнадцатого августа. Перед смертью он убил очень много людей. Он ведь был бандит, Варя! У него руки по локоть в крови, да что руки!.. Выше головы, утонуть можно. Не стоит по такому убиваться.

- Может быть, и так, - чуть помолчав, ответила Варя. - Но в душе он был очень хороший. Просто его никто не понял. А потом уже судьба его так закрутила...

Слезы текли по ее лицу, она их не вытирала, только покачивалась из стороны в сторону, сдерживая рыдания.

- Варя, не надо так убиваться! - Андрей не выдержал, встал, нервно прошелся по комнате, подошел было к женщине, мне показалось, что он хотел погладить ее по голове, но не решился, а снова начал уговаривать. - Ну не надо, ей- Богу, он ведь не стоил вас. Я уж жалею, что сказал про это. Варя, мы только эту ночь переждем, а утром уйдем. Нам надо добраться до Баланино. Как это сделать?

- С утра пойдете на тракт да на попутках доедете, - равнодушным голосом ответила хозяйка. Потом она кивнула в угол, на пузатый шкаф с зеркалом. Там одежда, Витя просил приготовить на четверых. Можете ее взять, чего уж теперь...

Варя поднялась из-за стола и, уже не сдерживая рыданий, прошла в спальню, плотно закрыв за собой дверь. А мы еще долго сидели за столом. Нас обоих мучил один и тот же вопрос.

- Что же она в нем нашла? - тихо высказал его Андрей, косясь на дверь спальни. Я только пожал плечами. Никаких особых достоинств за покойным Витьком я не находил. Худой, страшный, дерганый неврастеник, к тому же уголовник со стажем и убийца.

- Запудрил мозги бабе, - продолжил свои рассуждения Андрей, когда мы ушли в соседнюю комнату спать. - Кроме этих задворок, она ничего не видела, а он сыграл благородного разбойника, Робин Гуда Сибирского. Изобразил влюбленность,

чтобы в милицию не сдала. Представляю, какие он ей песни пел, поди "Мурку". Куда он от нее со сломанной ногой. А чуть оклемался, и уже не нужна. И письма для полного счастья хватит, чтобы не забывала. Зла не хватает!

Он долго не мог успокоиться, все ворочался на небольшом диванчике у окна. А я по привычке облюбовал для себя лежанку на печи. И хотя устал за день, но тоже долго не спал. Что-то муторно было на душе.

Всю ночь мне снилась какая-то дрянь, но грохот железной заслонки, разбудивший меня, унес сновидения прочь, оставив только плохое настроение да больную голову. Как оказалось, гремел Андрей, нечаянно уронивший печную заслонку, стоящую около стены.

- Ты чего гремишь? - шепотом спросил я, поглядывая на дверь спальни.

- Да не шепчи ты, нет ее, - ответил Лейтенант, поднимая заслонку и водружая ее на место. - Ушла, да, видно, давно.

- Чего это ты так рано поднялся? - спросил я уже в полный голос.

- Да тревожно что-то. Все какая-то ересь снилась.

- Мне тоже, - признался я. - Скорей бы уйти отсюда. Может, сейчас и смоемся?

Андрей заколебался, но потом отрицательно мотнул головой.

- Да нет, неудобно. Надо хоть попрощаться с хозяйкой, поблагодарить ее.

Я зябко передернул плечами.

- Холодает, - кивнул Андрей. - Может, пока подтопим печь? Сходи поищи дрова, а я посмотрю, что там за одежду она приготовила.

Я накинул свою дошку и вышел во двор. Там по-прежнему мело, но, похоже, ветер уже утихал. Сначала я набрел на курятник, переполошив кур. Потом мне попалась кладовка со всякой рухлядью. Следующую дверь я открывать не стал, за ней истошным визгом выказывали свое неудовольствие два поросячьих голоса.