Золото на крови

искушения эти гады не выдержали. Снизу захлебывающимся заикой застучал автомат. Стрелок палил одиночными, но все же явно торопясь, неприцельно. А лейтенанта на камне уже не было. Он сидел рядом с нами и смеялся. Смеялся потому, что даже здесь была слышна ругань Куцего. У них тоже кончились патроны. Чтобы проверить свою догадку, Андрей снова вылез на камень. Снизу прогремел выстрел, затем другой. Но это был уже не мощный грохот "калашникова", а рваный лай пистолета.

Целился сам Куцый, но поняв, что с такого расстояния ему все равно не попасть, он оставил эти глупые попытки и взмахом руки послал своих волков вперед.

- Ползут, - вздохнул Андрей, спрыгивая с камня и шаря у себя по карманам. Достав горсточку золота, он щедро сыпанул его по округе.

- Теперь пошли, - сказал он, выкидывая бесполезный карабин.

Перестрелка пробудила во мне какие-то новые силы, и первое время я карабкался вверх, не отставая от друзей. И хотя земля еще пыталась ускользнуть из-под меня, но с помощью посоха и Павла я шел с очень даже приличной скоростью.

Сработал и совет деда Игната. Наши преследователи задержались на склоне гораздо дольше, чем надо бы. До заката мы их не видели.

Эта ночь была ужасна. Среди камней и снега, без огня. Я просто заходился утробным, сухим кашлем. Больше всего я боялся, что его услышат те трое, это было бы нашим концом.

Утром мы тронулись в путь. Но теперь я еле шел. Ноги подкашывались, мы еле ползли, и вскоре наши загонщики начали настигать нас. Они шли налегке, лишь у Куцего на спине болталась тощая котомка. На одном из привалов Андрей выкинул лосиную ногу. Все равно мы не могли ее сварить, а она была тяжелой. Минут через двадцать мы наблюдали в бинокль, как троица наших врагов устроила совещание, брать или не брать эту ногу с собой. Судя по жестам, мнения разделились. Самый высокий яростно махал рукой в нашу сторону, но двое остальных упрямо запихивали мясо в котомку.

Когда они приближались слишком близко, Андрей рассыпал по снегу золото, и ни разу они не смогли устоять перед этим искушением.

А горы поднимались все выше. Хорошо еще, что перевал, по которому мы шли, оказался гораздо ниже соседних, спасибо деду Игнату.

- Хорошо еще, что не холодно и нет ветра, - заметил Андрей на одном из привалов. - Снег рыхлый, значит, около нуля.

Мы вышли на последний подъем к основному гребню, золото в карманах Андрея кончилось, и преследователи подбирались все ближе и ближе. Расстояние неумолимо сокращалось, мы уже без бинокля прекрасно видели их лица. Похоже, досталось им ничуть не меньше нашего.

Впереди шел рослый, мощного сложения мужик, тот самый, что так рьяно рвался вслед за нами. Квадратное, внушительное лицо его поросло густой плотной щетиной. Может, от напряжения, может, от злорадства, но на его лице появлялась

странная, перекошенная усмешка, обнажавшая ровный ряд железных зубов. Время от времени он оборачивался и подбадривал матом отстающих подельников. А они отставали все больше. Второй из них еще держался метров в пятидесяти от первого, а вот Куцый плелся далеко позади.

Я все боялся, что здоровяк начнет стрелять, но похоже было, что пистолета у него не было.

На одном из привалов я сказал Андрею:

- Может, в них гранату бросить? У тебя же есть еще одна.

Но тот отрицательно мотнул головой:

- Это "лимонка", нас самих осколками посечет. Да и лежит она где-то в рюкзаке, на самом дне. Я вот не помню куда пистолет положил, в мой рюкзак или Пашкин. Черт меня дернул тогда так надраться.

- У меня нет, - мотнул головой Павел.

- Значит где-то у меня, - согласился лейтенант. Пистолет он все таки нашел, но в нем оставалось всего два патрона, так что танкист приберег его до верного.

Я окончательно выбился из сил, и мужики просто тащили меня под руки. Судя по лицам, они так же вымотались до предела, и даже Андрей уже не оглядывался, а

с отрешенным лицом проламывался сквозь плотный снег. До каменного пояса гребня оставалось каких-нибудь два шага, когда я услышал какой-то странный звук, и лишь прислушавшись, понял, что это дыхание того, со вставными зубами. Я оглянулся и увидел его буквально в двух шагах. В руках у него блестело лезвие длинного ножа.

- Андрей! - закричал я.

Тот оглянулся и дернулся было к карману, где лежал пистолет, но поняв, что не успеет его выдернуть, резко бросился на врага. Ему удалось перехватить удар, нанесенный сверху, но его противник был так силен, что оба рухнули на снег. Павел по инерции продолжал двигаться вперед, буксируя меня за собой. На самом гребне он обернулся, увидел схватку, но тут же поскользнулся, нелепо взмахнул руками и исчез по другую сторону перевала. Я остался стоять на гребне, балансируя под ударами порывистого ветра. У моих ног продолжалась схватка. Мужик с железными зубами пытался вонзить нож в лицо Андрея, а тот, перехватив его кисть, с трудом удерживал ее. Держал он руку противника из последних сил, с мучительным стоном. А детина неумолимо дожимал, лезвие потихоньку опускалось все ниже и ниже.