Золото. Назад в СССР 2 (СИ)

А ещё — нечто вроде экскаваторного ковша, если требуется разрыть нору арктического суслика или сурка или выкопать берлогу.

Я повернулся и показал чтобы люди молча начали двигаться назад, чтобы укрыться за ближайшими камнями.

Меня поняли. Семягин и остальные стали отходить как можно осторожнее, ища глазами подходящее укрытие.

Медведь же продолжал идти мне навстречу, постоянно останавливаясь и нюхая воздух.

Он то исчезал из виду, то снова появлялся в облачных хлопьях тумана.

И в тот момент, когда я решил остановиться и подождать пока медведь снова выйдет, у меня из-за спины раздался оглушительный выстрел.

Зверь мгновенно развернулся и кинулся назад по тропе, уходящей в молочную пелену. Он скрылся из вида, мелькая черными подошвами.

Это последнее, что успеваешь заметить, когда убегает медведь. Потому что зверь, почуяв опасность, тотчас растворяется в ближайшем кустарнике, высокой траве или другом убежище.

Так исчезать умеет только медведь — мгновенно и бесшумно, точно призрак.

— Зачем?! Кто стрелял?! Там же Макаров! — я обернулся и смачно выругался в адрес стрелка, — Брахман жив?

Бондаренко кивнул и опустил ружье.

— Брахман! Медведь бежит к тебе! Сойди с тропы! — выкрикнул я вслед убегающему зверю вовсю глотку, так что у меня свело голосовые связки.

Это был очень опрометчивый выстрел. Мало того, что Бондаренко не попал — стрелять в медведя нужно наверняка, так он еще и подверг всех нам большому риску.

Выстрел издалека мог спровоцировать медведя на нападение на Макарова.

Я начал осторожно двигаться в сторону, где предположительно находился Брахман и собирался уже ему крикнуть об этом, как услышал еще один выстрел, а потом еще один.

На этот раз с той стороны, куда убежал зверь.

— Брахман, попал? — я шел и с надеждой вглядывался в белую гущу.

— Нееет, — протяжно прокричал мне в ответ Макаров. Секунд через тридцать его силуэт начал проступать сквозь туман.

— Где вы на него натолкнулись? — спросил Семягин Бондаренко.

— Это большой вопрос, кто на кого наткнулся. Я с тропы по малой нужде сошел смотрю он выходит из кустарника и меня не замечает. А Макаров давай в воздух палить, тревогу поднимать. Медведь по тропе ко мне. А я в сторону лагеря со всех сил побежал. Никогда так не бегал. Минуты через три-четыре вы навстречу. Дальше знаете.

— А стрелял зачем?

— Дык, это, получается, что я Брахмана одного с медведем бросил. Это я потом, когда мы обратно за Брахманом пошли понял. Задыхался не мог вас предупредить. Совестно мне было очень, что всех под монастырь подвел. Хотел исправить ошибку и этого гада, зверюгу, завалить, из-за него всё. Да вот промазал. Казните теперь. Понимаю, что делов натворил.

Семягин насупился, слушая Бондаренко, а мы все молчали.

— Знаешь же, что от медведя нельзя спиной бегать — догонит.

— Знаю, но ноги сами понесли, башка того — выключилась совсем. Я от страха чуть не сдох прямо там. Даже про ружье на плече забыл.

— Ма-ка-ров! Ма-ка-ров! — снова громко позвал Семягин.

— Да иду я, иду, — Брахман подходил ближе.

— Цел?

— Ага!

— А медведь? Не попал?

— Ушел Потапыч! Мне нельзя его убивать, в высший мир не попаду.

— Ага, нельзя убивать, — недовольно проворчал Семягин, — зато попадешь ему в брюхо. Будем тебя как бабушку Красной Шапочки по кускам из его желудка выковыривать. Ээх!

Руководитель группы облегченно выдохнул, на этот раз все обошлось.

— Не, не будете. Там в Красной Шапке волк был, который бабку сожрал, а это мишка — совсем другое дело. Я их тут на «золоте» сотнями перевидал. Мирные они, если их не трогаешь, уходят от человека.

— Ага, мирные. Хрен там! Я вон, в прошлом году с одним корреспондентом разговорился, приезжал медведей снимать в живой природе, — прокомментировал один из геологов Управления Ромка Козак, — он тоже рассказывал за стаканом, как он с медведями подружился, изучил все их повадки и может на метр к ним подходить, да только видно повстречался ему медведь, который эту дружбу его не принял.

— Что? Задрал корреспондента? — спросил кто-то из ребят.

Козак кивнул:

— Еще и закусил потом. Охотники этого медведя потом два дня гоняли, завалили, здоровый был. Вскрыли брюхо и запчасти от корреспондента обнаружили.

Я слышал эту историю раньше.

Вообще в этих краях нападения медведя на человека со смертельным исходом были редкостью. Один-два раза в год, а может и того реже. Медведь зверь осторожный, ему лишние проблемы, как говорят в грядущем, не нужны.

Если он слышит человека или чувствует опасность, то старается уходить. Все знают, что исключение составляет медведица с медвежатами, или голодный медведь весной, вышедший из спячки и активно ищущий пропитание.

— Да уж, Винни-Пух убийца! — отшутился Роман, — «мишку» чересчур романтизировали в последнее время. Лично мне кажется, что сказки про доброго плюшевого мишку задолжали человечеству, как минимум, несколько сотен жизней. Рисуют образ «доброго» Мишутки. Прям, чуть ли не друг человека.