Золото небесных королей

— Я просто гулял, и ночью в здешних лесах ходить нельзя… Ночью никто, даже я, не распознает устроенные жителями волчьи ямы и ловушки, нельзя обнаружить засаду разбойников или воюющих сторон, и в лесу верно полным-полно аваров-оборотней, упырей и вурдалаков, только и ждущих возможности напиться славянской крови!

Одновременно Мечек с бурундеями уговаривали князя не покидать селение до рассвета, пока не станет ясно, чем окончится продвижение аваров. Вполне возможно, что проход к Оломоуцу будет свободен и можно будет двигаться туда, как и было намечено раньше. И где-нибудь там ждать известий от Хетрока.

— Хорошо, это разумно, — ответил на это Стовов, прекращая избивать проводника, — останемся здесь до утра.

Вскоре со стороны полей на востоке донёсся грохот, словно треснула земля. Послышались звуки битвы: гудели копыта, ржали кони, звенело оружие, кричали люди. Затем наступило кратковременное затишье, потом, прямо за селением, там, где виднелись искорки факелов ополчения, раздались крики. Послышались удары оружия, предсмертное ржание коней, истошные вопли раненых и звуки аварских бубнов и дудок. Запылала крайняя постройка. Было видно как огонь мгновенно охватывает соломенную крышу. Округа осветилась и стало видно, как множество всадников на быстрых конях гоняют по полю фигурки ополченцев, рубят их изогнутыми мечами, бьют копьями, сбивают с ног, колют копьями и стреляют из луков на скаку. Любые попытки ополченцев оказать сопротивление, собираться в кучки для отпора, не удаются. Их очень быстро уничтожают по одному. Наёмников-баваров среди уже нет, видимо они первыми были убиты или сбежали. Жуткие крики убиваемых и раненых людей висели над полем. Несколько сербов добежали до проходов между домами, а авары их начали преследовать уже в Орлице.

Почти догнав ветер, как показалось, на обезумевших от бешеной скачки конях, примчался Вольга со своими разведчиками. У одного из них из плеча торчал обломок аварской стрелы.

— Авары напали на лангобардов у реки и там было сражение, но оно прекратилось из-за темноты, хотя лангобарды всё ещё стоят там, — сказал Вольга, показывая рукой на восток, — часть аваров прошла сюда и напала на отряд самозащиты из Орлицы. Половину его степняки посекли на месте. Часть сербов побежала к реке, а часть прямо сюда. Их гонят и рубят!

— Мы не боимся сражения! — гордо сказал князь, — мы этих аваров опять разгромим!

— Однако ещё двадцать убитых и вдвое больше раненых заставят нас забыть о погоне за сокровищем, — громко сказал Рагдай и все мечники обернулись на его голос, — всё будет тогда зря.

— Хорошо, — согласился князь, словно ждал этой подсказки, дающей ему право больше не показывать своим людям пренебрежение к опасности, удаль и стремление, словно тур, непременно сразиться с любым врагом, — будем отходить вдоль реки на запад, пока не оторвёмся от аваров.

— Давай, Тихомир, спасай себя, показывай дорогу, чтоб мы в ручьи и овраги не падали и в буреломах не застревали! — сказал Семик сербу, избитому до крови, — если жизнь дорога.

Здоровенные отроки отпустили его руки, наконец. Тихомир что-то жалобно начал говорить о своём брате, о боге и трудностях пути в темноте. Видимо почувствовав полную серьёзность сказанного, он поклялся Чернобогом, что будет заботиться о жизни воинов как о собственной. Рагдай решил поднять ему настроение и пообещал кроме сохранения жизни пять дирхемов за то, что серб выведет войско Стовова из опасной местности. Семик, видя, что Тихомир вот-вот упадёт в обморок, тоже приободрил его, сообщив, что в случае успеха он избежит обрезания ушей, носа и других выступающих частей тела.

— Тут у нас чудеса происходят, — сказал князь, собрав воевод всех дружин, — мёртвые воскресают, святые появляются из девок малых, но в ночном походе каждый должен быть сам за себя.

— В лесу на нас отважатся напасть разве только духи мёртвых, от которых у всех есть обереги, — ответил Вольга, — враги пусть нас боятся.

— Надо договориться, где мы встретимся, если потеряем друг друга, — сказал Эйнар, переводивший Гелге слова славян.

— Кто потеряется, пускай возвращается к кораблям, — произнёс громко Стовов, — далеко, зато верно.

— Хорошо, — сказал Мечек.

— Понятно, — сказал Оря.

— И берегите Ясельду, её теперь можно использовать как знамя для сбора войска из местных сербов, моравов и хорватов, бесплатно и бессрочно, — сказал Рагдай.

— Да-да, таких заложников будем беречь! — ответил Семик за князя.

После этого войско начало отходить от Орлицы. Село уже почти всё полыхало. Авары добили отряд самообороны на поле и, рассыпавшись по всему селению, стали врываться в дома. То там, то здесь слышались звуки коротких схваток, когда мужчины сербских семей пытались помешать врагам ворваться во дворы, трещали выбиваемые ворота и двери. Вспыхивали крыши домов и построек. Метались вырвавшиеся кони, быки и козы. Носились перепуганные собаки, гуси и куры. Женщины визжали, дети кричали, авары победно смеялись и гикали. Густой дым и тошнотворные запахи горелого человеческого мяса плыл в тёплом воздухе, заглушая запахи цветущих яблонь и вишен.