Золото ночного Будапешта

— Какой ужас! Александр Максимович, я вам соболезную. Везти через границу труп — это так хлопотно. А объяснения с полицией? О, господи, как же вам не повезло. Александр Максимович, не падайте духом, мы с Алиной вам поможем. Мы вас поддержим.

— Марина Владимировна, вы меня неправильно поняли. Ирина Редькина — ваша туристка. Вы на нее выписывали билеты, путевку, страховой полис. Она числится в вашей группе, а не в моей. В моем списке туристки с фамилией Редькина нет, — нагло заявил он.

В висках застучало еще сильнее. К моей глухоте добавилась немота. Такой подлянки я от Калюжного не ожидала.

— Алло? Вы меня слышите? — прокричал в трубку Калюжный. — Я вас предупредил. Сейчас к вам приедет полиция, чтобы сообщить о смерти Редькиной. Мужайтесь. Да, кстати, приедете в «Геллерт», заберите вещи Редькиной. Вам ведь придется их вернуть родственникам. Адрес у вас должен быть. Только предварительно позвоните, я могу быть на экскурсии, жизнь ведь продолжается.

Я молча положила трубку.

— Подлец, — в сердцах сказала я. — Алина, вставай. Сейчас сюда полиция завалится. Не разговаривать же с ними в пижамах.

— Марина, а то, что ты говорила, правда? Редькину убили? — осторожно спросила она, еще надеясь, что телефонный звонок всего лишь розыгрыш Калюжного.

Я не успела ничего ответить — в номер постучали. Накинув на себя халатик, я поплелась открывать. На пороге стояли два мужика в форме полицейских и гостиничный администратор Иштван, который немного знал русский язык.

На ломанном русском языке Иштван объяснил нам, зачем нас хотят видеть люди из полиции.

— Мы уже знаем, — я не стала делать вид, будто новость застала нас врасплох. — Мне только что звонил коллега. Он и его группа поселились в отеле «Геллерт». Ирина Редькина тоже снимала там номер.

— Но ведь туристка Редькина официально числилась в вашей группе? И страховой полис…

— Тоже у меня. Если вам угодно, все документы я могу вам предъявить.

— Кто возьмет на себя транспортировку тела на родину?

— Получается, что мы, — вздохнула я.

— Это мы и хотели от вас услышать, — перевел слова одного из полицейских Иштван. — Все документы на провоз тела вы можете получить в участке. С транспортом мы вам поможем.

— Я могу знать, как все случилось? — упавшим голосом спросила я.

— Разумеется. В госпожу Редькину стреляли в то время, когда она входила в отель, в половине одиннадцатого ночи. Пуля настигла ее на ступеньках.

— Она была одна? Я хотела спросить, пуля предназначалась ей?

— Да. Убийца находился в автомобиле. Он выстрелил и тут же уехал. Машину он бросил через два квартала. Куда он делся потом, неизвестно. Скорей всего пересел в другой автомобиль.

— Вы считаете, что убийство заказное?

— Не берусь давать комментарии, — передал через Иштвана полицейский. — Следствие покажет.

— Да ничего следствие не покажет, — пробурчала Алина, закрывая за полицейскими дверь. — Что, у них своих преступников мало? Будут они убийц Редькиной искать! Кто она такая? Никто! Почему они так с нами любезны? Мы вам все документы на провоз тела предоставим. С транспортом поможем. Избавиться от нас побыстрее хотят! Труп за границу выставят — и концы в воду. Не станут они убийцу искать! Не станут, — уверенно повторила Алина. — Ну и удружил нам коллега. Такого мерзавца еще поискать надо!

Обычно я сдерживаю Алинин пыл — по части ярлыков она мастер, — но в этот раз я была с ней согласна на все сто процентов. Калюжный действительно оказался мерзавцем. Сначала он у нас переманил клиентку, а потом, когда с ней случилось несчастье, переложил на наши хрупкие плечи все хлопоты по доставке трупа на родину. Так умыть руки надо уметь. Одно слово — мерзавец.

— Есть хочу, — сообщила мне Алина.

— Надо ехать в «Геллерт» за вещами Редькиной, — напомнила я подруге.

— Пока не схожу в ресторан и не наемся до отвала, никуда не поеду! — будто отрезала Алина. — Я вчера на голодный желудок уснула. А сегодня я на взводе. Когда я нервничаю и злюсь, меня, Марина, лучше покормить, иначе я кого-нибудь загрызу. Лучше, конечно, если мне на глаза первым попадется Калюжный — съем с потрохами.

— Ну если так, пошли, — я и сама была не против того, чтобы перекусить.

От голода кружилась голова. «Не дело — себя изводить голодом, — подумала я. — Надо набраться сил на весь день. Столько всего сегодня предстоит переделать, а времени у нас в обрез — завтра мы должны уже ехать домой».

С озабоченными лицами и в плохом настроении мы вошли в ресторан. Алина на нервной почве набрала еды на две тарелки. Я ограничилась привычной для себя яичницей и салатом.

— Идите к нам, — услышала я сбоку знакомый голос.

Повернув голову, я увидела уплетающих с аппетитом свой завтрак Толюсика и Аллу. Вариантов не было — все другие столики заняты. Я поставила свою тарелку на стол Трофимовых.

— Доброе утро, — с улыбкой на губах поздоровалась Аллочка.

— Если бы, — бухнула рядом с моей тарелкой свои тарелки Алина.

— Случилось что-то? — спросил Толюсик, вглядываясь в наши мрачные лица.