Золото Ольхового ущелья

В лагере я тут и там замечал пассажиров с «Йеллоустоуна» – они пытались купить лошадей, чтобы на них добраться до Ольхового ущелья, но никто во всем лагере ни одной лошади не продавал, и несостоявшиеся покупатели по двое-трое возвращались в город.

Вернувшись к вигваму Большого Озера, мы застали его женщин за работой – они шили обшивку для нашего вигвама. Они разложили на круге диаметром в пятьдесят футов двадцать две бизоньи шкуры, так чтобы они перекрывались, и одна из женщин отрезала лишнее, так чтобы их края совпадали, а другие женщины сшивали края шкур с помощью большой иглы и крепких ниток из бизоньих жил. Дядя и Бобер Билл наблюдали за работой женщин.

Мы вернулись в форт в полдень и едва закончили обед, когда прибежал работник, который сказал мистеру Доусону, что на реке появился пароход, он огибает излучину ниже по реке, и все мы пошли посмотреть на его прибытие. Оказалось, что это был «Люсиль», с грузами для форта и сотней пассажиров.

– Ты хочешь сказать, что индейцы ничего не хотят продавать, – кричал один из них. – Ты или шутишь, или спятил. Индейцы продают все, что у них есть, и задешево.

– Конечно, он над нами смеется. Пойдем, ребята, купим у них все что нам нужно и отправимся на прииски как можно скорее, – крикнул другой, и все побежали к лагерю.

– Черт побери! Уилсон, какое безумие вызвало открытие золота! – воскликнул Бобер Билл. Какие надежды и какое разочарование! Вряд ли даже один из пятидесяти прибежавших сюда сможет разбогатеть. Многие даже до Ольхового ущелья добраться не смогут. После всего что я вижу, мне совсем не хочется туда отправляться. Давайте туда не пойдем. Давайте лучше купим товар и отправимся торговать с индейцами, скупать шкуры после осенней и зимней охоты.

– Нет, -мотнул головой дядя. – Я хочу попытать удачи, и ты сам согласился с нами пойти, так что отказаться не можешь.

– Нет, я дал вам слово, что пойду с вами, и с вами останусь. Но мне это все же не по нраву. Ладно, вернемся в форт и купим все, что нам нужно. Список у тебя есть?

Побывав уже на приисках в Калифорнии, Билл знал, что требуется для этой работы: легкие лопаты с длинной рукояткой, кирка, лоток для промывки, несколько кузнечных и плотницких инструментов. Кроме этого – провизия, постели, личные вещи. Все это было куплено в одном из магазинов, и мы все разобрали и разложили по парфлешам (большим сумкам из сыромятной кожи).

После полудня Бобер Билл привёл в форт Большое Озеро и его женщин и предложил им выбрать то, что им нужно, за лошадей, вигвам и прочее, чем он нас снабдил. Затраты наши оказались на удивление невысокими – чуть более трехсот долларов.

– Почему так, ведь только десять лошадей стоят не меньше пятисот долларов, и вигвам сотню, – воскликнул дядя.

– Верно. Но Большое Озеро мой друг, – коротко ответил Бобер Билл.

Когда мы закончили все укладывать, я снова пошел с сыновьями Доусона в лагерь индейцев, где Несущий Орла надолго занял нас своими рассказами о приключениях в горах и на равнинах – лучших охотничьих угодьях, принадлежавших его народу.

Агент Доусон посоветовал нам пригласить Большое Озеро и его сына поужинать в форте в нашей компании, и он с удовольствием принял это приглашение. Казалось, что он считает большой честью сидеть за одним столом с могучим вождем белых, Длинным Ножом. Мы с удовольствием поужинали жареным бизоньим мясом, хлебом, намазанным вместо масла жиром из костного мозга, тушеными вялеными яблоками и кофе.

После ужина мы, молодые, посидели со старшими, пока те курили и беседовали с Большим Озером. Том Доусон толкнул меня. Я оглянулся, и Несущий Орла знаками сказал мне:

– Давайте вчетвером выйдем.

Когда мы вышли во двор, залитый лунным светом, он сказал:

– Отец никогда не позволял мне ходить вечером в Много Домов, но мне этого очень хочется. Я хочу посмотреть, как отдыхают белые – как они танцуют, поют, играют – я слышал, что все это они делают, когда Солнце уходить в свой дом на западе.

Кажется, обращался он прежде всего ко мне, и, когда сыновья Доусона перевали мне его слова, я ответил:

– Было бы интересно на это посмотреть. Давайте сходим.

Мы пошли вверх по пыльной дороге, проходившей вдоль реки, к первому ряду бревенчатых домов и салунов, которые индейцы называли Много Домов. Обычно толпа крутилась в салуне гостиницы «Оверленд» и рядом с ним. Мы прошли мимо салуна Боурассы и заглянули внутрь через открытое окно справа от двери.

Столы для покера и фараона стояли вдоль стен, а на свободном месте мужчины танцевали кадриль с несколькими молодыми женщинами, одетыми в легкомысленные платья, которые прибыли на «Люсиль». Джим Бреди танцевал недалеко от окна, и во время смены фигур в танце он и его партнерша оказывались в пяти футах от него, спиной к нам.

Внезапно скрипач крикнул:

– Меняйтесь партнерами и продолжайте кружиться!

И, когда Бреди со своей девушкой развернулся, то увидел нас – первым делом Несущего Орла, я это понял по его внезапно покрасневшему лицу и злобному взгляду. Он остановился, замер перед девушкой, указал на Несущего Орла и крикнул: