Золото партии. Историческая хроника

Господин Н. заявляет, что после заключения сделки он уехал из России и не видел г. Парамонова с 16-го года. Известно, какое время было. Куда всех раскидало. «Есть, однако, данные, что Парамонов был схвачен и убит большевиками со всей семьей». — «Боже мой! Какие изверги! Какой был прекрасный человек!»…

Конечно, тут неизбежно могли быть проколы, частные разоблачения.

Возможно, что пронырливые журналисты выдвинули бы смелую версию о проведении подобной операции, находили бы свидетелей, выдвигали бы предположения, что вся экономика страны находится в руках большевистских агентов. Но доказательств в большинстве случаев найти не удалось бы. Да и не разрушать же из-за этого собственную экономику! Все работает, и прекрасно. А политические убеждения владельцев — это дело второстепенное.

Чуть позднее, когда в ЧК появился отдел графологов и фальшивомонетчиков, заложников уже не беспокоили предложениями, а просто расстреливали, оформляя все нужные документы самостоятельно и на высоком уровне. Было изготовлено огромное количество фальшивых банковских книг, векселей, заемных писем, купчих с пометками, начиная с 1912 года, с подписями известнейших лиц, часть из которых уже успела умереть своей смертью, а часть была уничтожена. Причем часто такие люди уничтожались не только со всей семьей, но и с ближайшими сотрудниками, если таковых удавалось схватить.

Все это предусматривалось на случай бегства из страны и крушения режима, а поскольку большевики никогда за все время своего 74-летнего правления не были уверены в завтрашнем дне, удивляясь больше всех, что их еще не скинули, то план, естественно модернизируясь и корректируясь, существовал всегда и дожил до наших дней. Однако, к сожалению, режим не рухнул. «Почитай, нет в России ни одного дома, у которого мы прямо или косвенно не убили мать, отца, брата, дочь, сына или вообще близкого человека, — удивлялся Бухарин.. — И все-таки Феликс спокойно, почти без всякой охраны, пешком разгуливает (даже по ночам…) по Москве; а когда мы ему запрещаем подобные променады, он только смеется презрительно и заявляет: „Что? Не посмеют, пся крев!“. И он прав: не посмеют…». Удивительная страна! И вещи в ней происходили поистине удивительные! Из-за границы в Москву приходили шифровки следующего содержания: «Удалось расшифровать счет в банке Кройза и Функа (Берн) за номером В — латинское, С — латинское, триста сорок восемь пятнадцать девяносто шесть ноль ноль семнадцать, Зет — латинское, Т. Счет в 1 миллион 800 тысяч швейцарских франков принадлежит Парфенову Никодиму Пантелеевичу — акционеру общества „Кавказ и Меркурий“. Девиз счета выяснить не удалось. Керд».

Не зря Дзержинский ездил в Швейцарию, не зря старался и Парвус. Банки не только принимали не отмытое от крови золото, но и наводили на своих клиентов ЧК, поскольку подобную шифровку мог прислать только банковский служащий. К шифровке подколота справка: «Парфенов Никодим Пантелеевич, инженер-мостовик и промышленник, акционер Волго-Каспийских компаний речного судоходства. В настоящее время находится в Киеве у белых». Ничего, подождем. Никуда ты, голубчик, не денешься. Сам нам скажешь и девиз, и все остальное, необходимое для снятия денег. И за границей тебя достанем, если надо.

Естественно, что уже все, кто хоть как-то контактировал с главарями новой власти, ходили с карманами, набитыми валютой и золотыми монетами.

Почему-то в те времена было еще не совсем ясно, кому это можно, а кому нет.

С иностранной валютой попался даже знаменитый машинист «легендарного» паровоза № 293 Финляндской железной дороги Ялава, доставивший Ленина в Петроград накануне переворота. За хранение иностранной валюты и золота многочисленные, дублирующие друг друга декреты и указы предусматривали расстрел без суда и следствия. Если же очень повезет, то конфискацию. Спасать машиниста пришлось лично Ленину. В записке известному чекисту-палачу Уншлихту вождь мирового пролетариата пишет: «Лично зная тов. Ялаву с 1917 года, я подтверждаю его несомненную честность и прошу распорядиться о немедленной выдаче ему отобранных у него денег. Прошу прислать мне копию распоряжения Вашего с указанием имени ответственного за исполнение лица. Второе: прошу затребовать все документы об обыске у тов. Ялавы и прислать их мне. Прилагаемое прошу вернуть. С ком. приветом Ленин».

«Товарищу Ленину, — срочно телеграфирует Уншлихт. — По существующим положениям иностранная валюта подлежит конфискации, что, вероятно, и сделала Петгубчека. Время и место ареста Ялавы не указано, что влияет на срочность исполнения Вашего распоряжения. С коммунистическим приветом Уншлихт».

На телеграмме Ленин пишет резолюцию: «Т. Н. Горбунов!., скажите мне итог. 1) Возвращены ли деньги? 2) Какое наказание отбыл Ялава и когда окончил? 11/VI. Ленин». На запрос управделами ВЧК ответила, что Ялаве возвращено «все, кроме золотой, серебряной и иностранной валюты».