Золото партии: семейная комедия. Публицистика

МАРЛЕН. Что вы наделали? Он же вернется, он мне жизни не даст!

ВОЛКОВЕЦ. Знаете, Марлен Петрович, я два года назад взял в вашем банке кредит. И с тех пор мне жизни тоже нет.

МАРЛЕН. Кошмар! Бежать, бежать из этой страны! (Истошно.) Маша! Маша! Володя, подавай машину! Этот зверь вернется от антиквара и убьет меня…

ВОЛКОВЕЦ. Ну, это вы преувеличиваете.

МАРЛЕН. Вы не понимаете, он же от Гурама.

ВОЛКОВЕЦ. Тогда тем более успокойтесь, от Гурама еще никто не ушел. От меня, кстати, тоже… Кто еще есть в доме?

МАРЛЕН. Я вам уже перечислял.

ВОЛКОВЕЦ. Ничего. Повторение — мать учения. (Указывает на дверь Маши-жены.) В этой комнате кто?

МАРЛЕН. Моя жена. Но ее нельзя волновать. Она на сносях.

ВОЛКОВЕЦ. Ребенок в утробе матери должен привыкать к тому, что ждет его снаружи.

Кивает спецназовцу. Тот ногой вышибает дверь, выводит Володю, заломив ему руку. Следом, держась за живот, семенит Маша-жена.

МАША-ЖЕНА. Вы сломаете ему руку. Вовочка, тебе больно?

ВОЛОДЯ. Бо-ольно!

ВОЛКОВЕЦ. Ну-ка покажи личико, Гюльчатай!

Спецназовец отдает отобранное у охранника оружие и поворачивает Володину голову к майору.

ВОЛОДЯ. Я охранник, я здесь работаю…

Волковец сверяет лицо задержанного с фотографией.

ВОЛКОВЕЦ. Не тот. Не идет мне сегодня масть. Разрешение на оружие есть?

ВОЛОДЯ (отдает). Вот!

ВОЛКОВЕЦ. Просрочено. Ствол изымаем. (Спецназовцу.) Отпусти! К этому парню у меня вопросов нет.

МАРЛЕН. Зато у меня есть. Что ты делал, урод, в комнате моей жены?

МАША-ЖЕНА. Это я попросила со мной посидеть. Мне кажется, я скоро рожу, а тебе не до меня.

ВОЛОДЯ. Он уже брыкается.

МАРЛЕН. А твое-то какое дело? Я тебе что велел делать?

ВОЛОДЯ. Периметр охранять.

МАРЛЕН. Фуфло батистовое! Меня из-за тебя чуть не грохнули. Ты уволен! Окончательно. Уноси свои манатки, и чтобы я тебя больше здесь не видел!

ВОЛОДЯ. Уволен так уволен. (Маше.) Я сейчас… (Убегает.)

МАША-ЖЕНА. Володенька!

МАРЛЕН. Маша, собирай вещи. Мы улетаем.

МАША-ЖЕНА. Куда?

МАРЛЕН. За границу.

МАША-ЖЕНА. Мне в роддом надо.

МАРЛЕН. Родишь в Швейцарии.

Маша рыдает. Волковец озирается и указывает на другую комнату.

ВОЛКОВЕЦ. А там у вас кто?

МАРЛЕН. Сиделка. Сметанка Оксана Тарасовна, гражданка Украины.

ВОЛКОВЕЦ. Помню. Но на всякий случай давай и ее сюда.

Спецназовец отправляется за Оксаной.

МАРЛЕН. Товарищ майор, прошу учесть: она, эта Сметанка… гражданка недружественного государства, вынудила моего отца, пользуясь его маразмом, переписать на нее квартиру.

Спецназовец тащит упирающуюся Оксану. У нее в руке вскрытый конверт.

ОКСАНА. В чем дело? Пустите! У меня есть регистрация.

ВОЛКОВЕЦ (оценив Оксану). Ваш папа очень даже еще соображает! (Бойцу.) Папу тоже сюда! (Оксане.) Это и есть ваша регистрация? (Кивает на конверт.)

ОКСАНА. Нет. Регистрация в комнате осталась.

ВОЛКОВЕЦ. А это что такое?

ОКСАНА. Сама не знаю. Думала, там документы по истории революции, а оказалось, какие-то векселя или облигации старые…

ВОЛКОВЕЦ. У моей бабушки тоже были облигации. Вместо зарплаты давали. Так старушке деньги и не отдали, померла в обиде. Ладно, стойте здесь, потом разберемся. (Кивает на следующую дверь.) А там кто?

МАРЛЕН. Там переводчик. Но я его уволил.

Спецназовец везет в кресле Барабаша, дед не подает признаков жизни.

ВОЛКОВЕЦ. Жив?

ОМОНОВЕЦ. Не пойму. Но коньяком от дедушки попахивает.

Оксана бросается к старику, гладит его, прислушивается к дыханию.

ОКСАНА. Слава Богу, спит…

Возвращается Володя с чемоданом. Через плечо у него «вертикалка».

МАРЛЕН. «Меркель» оставь — не твое!

ВОЛОДЯ. Вы же подарили…

МАРЛЕН. Передумал.

ВОЛОДЯ. Подавись! (Швыряет карабин банкиру.) А вот это — мое! (Указывает на живот Маши-жены.)

ВОЛКОВЕЦ. Оригинально!

МАРЛЕН (потрясенно). Маша!..

МАША-ЖЕНА. Прости, папочка! Меня от тебя тошнило.

Володя хочет увести Машу. Омоновец заступает им дорогу.

ВОЛКОВЕЦ. Пусть идут. Еще родит здесь… У меня одна потерпевшая на глазах разрешилась. Зрелище, скажу, не для слабонервных.

МАРЛЕН. Как это «пусть идут»? На ней моих подарков, как шаров на елке!

БАРАБАШ (очнувшись). Пусть девочке от тебя на память что-нибудь хоть снаружи останется. (Маше, Володе.) Идите, любите и размножайтесь!

Маша и Володя уходят.