Золото партии: семейная комедия. Публицистика

О художественной ценности «Левиафана» даже не стоит говорить. По жанру я бы отнес его к подвиду «оскародоносных» фильмов. Анализировать такие — то же самое, как рассуждать, хорошо ли выглажены брюки у трамвайного карманника. Допустим, идеально. И что дальше? Но об Алексее Серебрякове не сказать не могу. Если бы учредили актерские премии и награды за монотонность и однообразие, он бы собрал все сразу. Кого бы ни играл Серебряков: командира штрафбата, урку, крестьянина, рогатого автослесаря — он одинаков, как башмаки фабрики «Скороход».

А вот еще подтверждение тому, что «Левиафан» — просто ветхозаветная агитка. Ну скажите, сильно бы пострадал, изменился по смыслу фильм «Судьба человека», если бы героем оказался не русский солдат, а, скажем, татарский? Думаю, не сильно. Ну, закусил бы герой не после третьей, а после второй. И всего делов-то. А теперь попробуйте вообразить на месте звягинцевских персонажей — мерзавца-мэра и христопродавца-владыки — не русского начальника и не православного иерарха. Разве нет у нас мэров, депутатов, скажем, из мусульман или иудеев, а то и буддистов? Есть. И окормляют их, как вы догадываетесь, не батюшки. Страшно подумать, сколько за такое кино надавали бы режиссеру глобусов, сколько оскаров добавили бы и сколькими бы пальмовыми ветвями высекли. Это только у нас за конъюнктурное поношение своей страны можно получить «Золотого орла», вскормленного на казенные деньги.

Но самое грустное заключается в другом. С точки зрения формальных признаков жизненного успеха, тактика таких, как Звягинцев, безошибочна. Ведь только за показательное отвращение к своей стране можно сегодня получить признание и поощрение просвещенного Запада. Далее с избранным российским деятелем культуры происходит примерно то же, что и с раскрученным брендом. Вроде бы бритв до чертовой матери, но в голове почему-то крутится один «Жиллет — лучше для мужчины нет». Потом, овеянный рассчитанной гонимостью, пророк возвращается в Отечество (лучше на паровозе через всю страну) и становится для народа чем-то вроде водки «Смирнофф». Да, наша расейская, но уже с двумя «ф» на конце. Почувствуйте разницу! А дальше — самое главное: спохватившаяся родная власть изнемогает, чтобы вернуть благорасположение заблудшего, но всемирно знаменитого овна, оплачивает его бессовестно раздутые творческие сметы, по секундомеру вручает ему ордена к дням рождения и, наконец, с официантской поспешностью отливает бронзовый памятник великому «возвращенцу» в назидание прочим.

А теперь назовите мне три причины, по которым взыскующему славы режиссеру не стоит снимать фильмы, подобные «Левиафану»! Одну я, впрочем, сам знаю: порядочное отношение к Отечеству. Остальные, может быть, вы мне подскажете?

«Зачем вы, мастера культуры?» : эссе и статьи / Юрий Поляков.

Москва: Литературная газета, 2007. — 128 с.

Подвижница

Само название этой книги на первый взгляд объясняет, о ком и о чем в ней пойдет речь. Конечно же, о Татьяне Васильевне Дорониной — великой русской актрисе, четверть века возглавляющей МХАТ имени Горького. Речь пойдет о ее жизни в искусстве. Но это лишь на первый взгляд, потому что в нашем обычае искусство, и особенно театр, — это не просто эстетическое поприще, это всегда выбор, распутье: подвижничество или пособничество, верность или предательство, созидание или разрушение, облагораживание или обезображивание, воспитание или развращение, обогащение или оскопление традиции…

Общественное влияние человека, стоящего на сцене или смотрящего на нас с экрана, очевидно во все времена, но в эпоху сломов значение этого рода деятельности возрастает стократ. Почему? Да потому что в пору распада и помрачения именно подлинное искусство, как и религиозная вера, дает смятенным людям канон выживания не по звериным, а по людским, нравственным законам. Трудно вообразить, в какие бездны могла бы обрушить страну молодая, жесткая, беспочвенная Советская власть, не будь Художественного театра, Третьяковки, Пушкинского Дома, не будь в Отечестве таких пророков, как Горький, Станиславский, Немирович-Данченко, Блок, Есенин, Булгаков… Они встали на пути тех, кто хотел «разроссиить» Россию. Они не позволили.

Татьяна Доронина в советские времена была не просто знаменитой актрисой, чью фотографию я, школьник, с трепетом купил в газетном киоске. Она была, как сейчас принято говорить, лицом советского искусства, а на самом деле — ярчайшим выражением русского национального архетипа, о чем как раз теперь говорить не принято. «Ты меня любишь, а я хочу, чтобы ты меня уважал!» — вслед за героиней фильма «Еще раз про любовь» повторяли миллионы женщин в СССР. И вздыхали они именно так, как вздыхала, волнуясь грудью, героиня другого всенародно любимого фильма — «Три тополя на Плющихе». Театралов восхищали неповторимые и неповторяющиеся сценические образы, созданные Татьяной Васильевной в БДТ, во МХАТе, в Театре имени Маяковского.