Золото по ленд-лизу. Повесть

Валерий Ковалев Золото по ленд-лизу. Повесть

« Люди гибнут за металл…»

(Из арии Мефистофеля)

Часть 1. Секретный груз

Глава 1. В тундрах

Заполярье. Май 43-го. Лапландия*.

Над бескрайним морем голубых лапландских тундр, что, перемежаясь с сопками, тянулись от скалистых фьордов Норвегии до побережья Кольского полуострова, стоял полярный день. В лучах немеркнущего солнца искрился последний, еще не растаявший ноздреватый снег, зеленел ягель, блестели холодной водой небольшие озера, с которых доносились разноголосые крики вернувшихся с зимовки птиц.

На теплом шероховатом валуне дремал отощавший за зиму пестрый лемминг. Вдруг он насторожился, вскочил и с писком нырнул в щель. Оставив уютное место.

Из-за ближайшей невысокой сопки появились два человека. Они едва передвигали ноги и, подойдя к камню, устало присели на него. Вытянув вперед ноги.

Оба путника выглядели предельно изможденными, с серыми, заросшими щетиной лицами. На одном – высокого роста и с широкими вислыми плечами, были лопарский* колпак, выцветший солдатский ватник, драные бриджи и размокшие от воды пьексы*.

На втором, коренастом и непрерывно кашляющем, видавшие виды – черные матросская шапка и бушлат с позеленевшими латунными пуговицами, рваная на коленях брезентовая роба, а на ногах полуразвалившиеся кирзовые ботинки.

В руках высокий держал финский, с дырчатым кожухом, автомат «Суоми», а на поясе коренастого висел нож «пуукко»* с костяной рукояткой. За плечами у обеих висели серые тощие котомки.

На незнакомцев тут же навалилась дрема, и они, опустив головы, начали клевать носом.

Однако через минуту высокий вздрогнул, размежил веки и толкнул локтем напарника.

– Не спи, Сашок, замерзнешь.

– А, чего?! – испуганно вскинулся тот и недоуменно завертел головой. На длинной худой шее.

– Не спи, говорю, идти надо.

Они тяжело встали и, покачиваясь, побрели дальше. Над головой серебром мерцало небо, в глазах стояли надоевший пейзаж и резь от незакатного светила.

Примерно через километр тот, которого назвали Саней, упал лицом в пропитавшийся сыростью мох и вновь зашелся мучительным кашлем.

Высокий сплюнул и, вздохнув, тяжело присел на корточки рядом.

– Вставай, Сашка, вставай, вот эту марь пройдем и под сопкой отдохнем, – потряс за костлявое плечо спутника.

Тот со всхлипом поднялся, высокий обхватил его за торс и, спотыкаясь, хрипя, потащил дальше.

У относительно сухого склона сопки, поросшего багульником, оба повалились под чахлую березку и уснули.

Когда они открыли глаза, солнце все также сияло в высоком небе.

– Тим, а что сейчас, день или ночь? – невнятно прошептал Сашка.

– Я и сам не знаю, все в башке перепуталось от голода. Надо пашамать*.

– Надо.

Тим, так звали высокого, приподнялся, стянул с плеч котомку, раздернул ее горловину и достал оттуда вяленый кусок оленины. Вкусно пахнущий дымком и жизнью. Затем протянутой Сашкой финкой разрезал ее и большую часть отдал другу.

– Ты отдыхай пока, а я схожу туда, – кивнул он на синеющее неподалеку, окаймленное редким кустарником и карликовыми деревцами озеро. – Может какую птицу подстрелю или на худой конец зверушку.

– Это последний патрон? – прошептал обметанными жаром губами Сашка.

– Последний. Как и мясо, что дали лопари. Больше ничего нету.

Тим встал, звонко щелкнул затвором автомата и ушел к озеру. Через несколько минут оттуда донесся гулкий выстрел, после чего над сопкой пронеслась стайка птиц. Рассекая крыльями воздух. А чуть позже вернулся расстроенный Тим и в сердцах швырнул автомат на землю.

– Все, кончился наш «Суоми».

– А птица?

– Промазал, руки дрожат. Но ты не дрейфь, через неделю-другую птицы яйца класть станут, тогда заживем. А пока ягель жрать будем, прошлогоднюю морошку, что найдем, и кору с молодых деревьев. Все равно к своим выйдем. Вот увидишь.

С неделю назад парни бежали из финского лагеря на побережье Ботнического залива, где оба строили укрепрайон, в числе еще нескольких сотен военнопленных.

В тот день, ранним утром, их вывели на работу, а потом началась бомбежка. Советские штурмовики, под прикрытием истребителей, накрыли бомбовым ударом расположенную рядом железнодорожную станцию с несколькими грузовыми составами, а заодно строящийся рядом объект, окруженный с четырех сторон вышками с пулеметами и колючей проволокой.

Охрана в панике ринулась в бетонные укрытия, пленные тоже стали прятаться кто – куда, и в серии очередных разрывов, прыгнув в воняющую толом свежую воронку, Тим увидел, как одним снесло ближайшую к нему охранную вышку. Вместе со спускающимся вниз, вопящим от страха шюцкоровцем*.

Вымахнув из воронки, старшина рванул сквозь дым и свист осколков, в образовавший проход, вывернув на ходу из руки убитого солдата автомат и, пригнувшись, помчался в сторону небольшого леска неподалеку от укрепрайона.

Когда же вломившись туда, на секунду оглянулся, за ним, метрах в тридцати, бежал один из пленных, в черном распахнутом бушлате, а позади, настигая парня, еще двое, в коричневых мундирах и с винтовками.