Золото Приамурья

…Крестообразное здание в греческом стиле, увенчанное массивным куполом… имело хорошую акустику; равномерный свет сквозь окна с матовыми стеклами освещал настенные изображения. Со стороны восточного фасада были возведены пристройки для диаконника и ризницы, к западной апсиде примыкал притвор с возвышающейся звонницей. В подвальном этаже были устроены отопительные пневматические печи. По примеру греческих церквей под куполом вместо паникадила был укреплен обруч (хорос) для свечей, изготовленный из оксидированного серебра. Интерьер был отделан красным мрамором, пол – белым. Роспись и орнаментику церкви исполнили соответственно художники П. М. Шамшин и Бремсон. Живописные изображения были расположены ярусами, все надписи выполнены на греческом языке. Росписи южной апсиды и купола были посвящены Христу, северной – Богоматери. Алтарную апсиду украшала «Тайная вечеря». Резной иконостас орехового дерева имел два яруса (по некоторым источникам – одноярусный), образа писаны маслом по золотому фону. Царские врата украшала сцена Благовещения, северные двери – изображение архангела Гавриила, южные – святого Стефана первомученика» [71].

… Когда 28 мая 1870 г. в Висбадене умер Дмитрий Бенардаки, его тело забальзамировали и отправили для захоронения в Санкт-Петербург. Император Александр II, издавший высочайший указ о захоронении тела Бенардаки под алтарём Греческой церкви, лично встретил поезд, доставивший гроб. И 21 июня того же года состоялись похороны.

В Санкт-Петербурге похоронили только тело. Сердце Дмитрия Бенардаки согласно его завещанию было похоронено в Греции…

В 1938 г. после того как почти все петербургские греки, в основном адвокаты, врачи и преподаватели, были сосланы в лагеря и расстреляны, храм закрыли.

Во время войны купол храма пробила авиабомба, которая почему-то не взорвалась, и храм уцелел. После войны бомбу извлекли и попытались вывезти за город, но она взорвалась в грузовике, когда он отъехал метров на двести.

А в 1962 году всё же был взорван и разобран сам храм: культовое место уже предназначалось для нового храма культуры – концертного зала «Октябрьский».

Во время разборки развалин взорванного храма рабочие наткнулись на гранитную плиту с отверстием, прикрытым пластиной. Под плитой оказался металлический гроб, а в нём – деревянный. Когда гроб вскрыли, то присутсвовавшие были поражены, увидев в нём мумию в богатой одежде. Из похоронной записки, найденной в находившейся рядом с телом свинцовой банке, стало ясно, что мумия принадлежит Дмитрию Егоровичу Бенардаки, на чьи средства был возведён тот самый храм, под алтарём которого он был похоронен.

Строителям имя покойного ничего не сказало, и тело ещё сутки простояло под открытым небом, под моросящим ленинградским дождичком, пока его не отправили в 1-й городской судебно-медицинский морг. Что с ним стало потом, установить не удалось…

Михаил Дмитриевич Бутин (1835–1907)

Одна из центральных улиц Читы, столицы Забайкалья, названа именем, которое здесь до сих пор произносят с уважением. Промышленник Михаил Бутин оставил в Восточной Сибири добрую память. Его жизненный путь во многом был похож на путь Дмитрия Бенардаки. Так же, как Бенардаки, Бутин занимался винокурением и продажей спиртного. Так же, как он, был владельцем металлургических заводов и строил пароходы. Так же занимался добычей золота, причём его прииски открывались на Амуре в одно время с приисками Бенардаки. Так же прослыл коллекционером и покровителем искусств.

Но если Дмитрий Бенардаки был космополитом, гражданином двух государств, то Михаил Бутин – патриотом Забайкалья, посвятившим свою жизнь процветанию малой родины, населённой свободолюбивыми казаками, староверами, ссыльными…

Существует множество публикаций обо всех сторонах его жизни, да и сам Михаил Бутин позаботился о том, чтобы легче было его биографам, написав и издав несколько книг, в которых почти вся его жизнь.

О том, как в Забайкалье появился род Бутиных, известно из исследования самого Михаила Дмитриевича «Сибирь, её дореформенные суды и условия ведения торговых и промышленных дел» [27].

«В 1696 г. по распоряжению Императора Петра I была послана в Нерчинский край первая рудоискательская партия… В 1704 году построен первый в этом крае сереброплавильный завод, отстоящий в 250 верстах от г. Нерчинска. Среди русского поселения значились и Бутины. Так, в хранящейся в Московском архиве Министерства Юстиции «книге Великого Государя, Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, всея великия, малыя и белыя России Самодержавца, 1711 г., Нерчинским посадским людям», значится Тимофей Бутин, с окладом в семь гривен… Из указа Иркутской Казённой Палаты, от 16 апреля 1789 г. за № 1509, видно, что сын Тимофея Бутина, Киприан, с сыном Леонтием и внуками Петром и Михаилом… зачислены в Нерчинские купцы. Затем метрическая книга Торгинской Знаменской Церкви за 1793 г. свидетельствует, что у Михаила Леонтьевича Бутина и жены его Натальи родился сын Дмитрий»…[27].