Золото Приамурья

«Обычай вести разработку приисков товариществами или компаниями, как принято было их называть, держался у сибиряков не только в силу необходимости соединять капиталы для дорогостоящих разработок, – отмечает в своих «Записках» М. В. Сабашников. – Компанейское начало закладывалось при самом приступе к поискам золота, каковые производились на государственных или кабинетных землях, так как частной собственности на землю в Сибири не было.

Снаряжение поисковой партии было делом дорогим и неверным, «лотерейным». Естественно было желание приглашением участников снять с себя часть риска неудачи и стремление, вместе с тем, принять участие в снаряжении возможно большего числа поисковых партий. Независимо от того была одна черта наших законов о золотопромышленности, ведшая к тому же. Во избежание спекулятивных захватов в одни руки больших площадей закон ограничивал размер отводимой под прииск площади в ширину шириной долины (естественные границы «от увала до увала»), а в длину пятью верстами. Притом на одно и то же лицо не разрешалось отводить смежных приисков. Таким образом, открыватель был лишён возможности закрепить за собой всю речку, золотоносность которой ему удалось установить.

Это вело к тому, что отправлявшийся на поиски золота поискатель запасался доверенностями от нескольких лиц, и в случае нахождения золота он «столбил» площадь за площадью, делая «заявки» от лица разных своих доверителей. Они, в свою очередь, перед отправлением партии на поиски выдавали главному инициатору поисков обязательства в случае успеха поисков передать безвозмездно все сделанные на их имя отводы на разработку в имеющую быть образованную с этой целью компанию.

Само собой разумеется, при такой обстановке в компанию на снаряжение поисковой партии и в компанию на разработку приисков приглашались люди верные и испытанные. Мало того, и впоследствии, уже при деятельности компании, она обыкновенно ревниво оберегалась от проникновения в неё постороннего элемента. Так, по «уставам» или «компанейским актам» компаньон, пожелавший выйти из дела и реализовать своё участие, обязывался в первую очередь предложить свои участки компаньонам, и продажа их на сторону разрешалась только в случае поголовного отказа компаньонов от приобретения предлагаемых паёв.

Что касается доверенного, ведшего поисковую партию, «поискателя», как он назывался во время ее работ, и «открывателя», каким он становился с момента нахождения им золотоносной площади, то, кроме хорошего вознаграждения и обеспечения семьи на время его отсутствия, ему выговаривалось известное отчисление с каждого пуда золота, какое будет добыто с открытых им площадей. Это оговаривалось в компанейском акте, и открыватель и его наследники в течение десятилетий, вплоть до окончательной выработки приисков и «отпуска их казну», получали свои «попудные» непосредственно из казенной золотосплавной лаборатории, куда обязательно сдавалось все добываемое на приисках золото. Я что-то не припоминаю случая, чтобы кто-либо из поискателей вступил в компанию по разработке приисков. Не такие это были люди. По рассказам, скорей охотники и игроки, чем предприниматели».

Первые семь заявок на открытие в долинах небольших правых притоков р. Зеи (рр. Уган, Кончамуни-Улягир, Джагда-Улягир и Улянкит-Улягир) были сделаны 31 июля (12 августа по новому стилю) 1874 года. Ещё несколько заявок доверенные будущих компаньонов оформили в следующем году, позже заявлялись площади на расположенных неподалёку речках Большой Могот и Дамбукэ. Всего же к концу следующего 1875 года подано было более двадцати заявок.

Тем временем в верховьях реки Буреи, другого притока Амура, уже приступила к добыче золота Ниманская компания, основанная первооткрывателем амурского золота Н. П. Аносовым в том же 1875 году. В. Н. Сабашников и в ней принял участие, хотя его доля в этом случае была гораздо меньшей: он имел три пая из ста.

По названиям открывшихся позже на Зее приисков, некоторые из которых впоследствии так и не разрабатывались по причине малого содержания золота, можно понять, на чьё имя подавалась та или иная заявка. Например, Лидиинский прииск был заявлен на имя Лидии Алексеевны Шанявской, Васильевский – на имя Василия Никитича Сабашникова, Сергиевский – на имя его сына Сергея Васильевича и так далее.

К сожалению, так и не успела стать компаньоншей своего мужа Серафима Савватьевна Сабашникова, на имя которой оформлялся открытый в мае 1876 г. Серафимовский прииск по Джагде-Улягиру. Она умерла в июле 1876 года от родильной горячки.