Золото, пуля, спасительный яд. 250 лет нанотехнологий

Открытие этих неожиданных свойств зондовых микроскопов настолько поразило современников, что стало символом наступающей эпохи нанотехнологий и надолго затмило все остальные достижения физики, химии и молекулярной биологии в этой области. Эйглер подарил нам атомный конструктор и продемонстрировал возможность сборки из атомов различных структур. Это отвечало самым смелым мечтам ученых и, в еще большей степени, людей, от науки далеких. Ведь, в конце концов, Природа собрала весь этот мир из атомов, родившихся в результате Большого взрыва. Вот и мы – не хуже! Мы тоже будем собирать из атомов все, что нам нужно.

Интересно, что сам Дон Эйглер высказывается о перспективах атомного конструктора очень осторожно: может быть, когда-нибудь, для некоторых специальных задач. Одной из таких задач он занимается сейчас в IBM. Речь идет о поиске новых способов выполнения вычислительных операций, связанных, в частности, с использованием свойств единичных атомов и молекул их взаимодействий. Будем надеяться, что когда-нибудь это приведет к созданию нового поколения компьютеров.В чем Эйглер не сомневается, так это в огромном потенциале нанотехнологий, понимаемых в самом широком смысле, в том, что уже в обозримом будущем они изменят нашу жизнь, и изменят к лучшему. Согласимся с ним, но с маленькой оговоркой: уже меняют.

Глава 12 Символ нанотехнологий

Он родился в небольшом городке в американском штате Огайо ровно за год до высадки союзников в Нормандии. По настоянию матери его назвали Ричардом в честь ее любимого английского короля-крестоносца. Она хотела, чтобы у сына было такое же львиное сердце. Мальчик оправдал ее надежды, он был упорен в поиске своего Священного Грааля и не истов в отстаивании идей, в которые верил. А верил он в Бога, науку, нанотехнологии и светлое будущее. Как и его древний тезка, он слишком рано ушел из жизни. Сраженный смертельным недугом, он мужественно боролся с ним и до конца своих дней выполнял возложенную на него высокую миссию, не уставая призывать молодых людей: “Будьте учеными, спасайте мир”. И звали его Ричард Смолли.

Семья была хорошо обеспеченной и интеллигентной – счастливое сочетание, жаль, что редкое.

Когда Ричард немного подрос, его мать продолжила образование в колледже, так что мальчик уже тогда начал приобщаться к физике и биологии, сидя на коленях матери и слушая ее дискуссии с однокурсниками. У его матери вообще был чрезвычайно широкий круг интересов – музыка, рисование, скульптура, архитектура и, конечно, история с литературой, любовь ко всему этому она привила и сыну. От отца Ричард научился конструировать разные механические и электрические устройства, а также умению четко планировать свою деятельность и доводить начатое дело до конца. Решение стать ученым он принял после успешного запуска первого спутника в 1957 году – это событие действительно поразило и подвигло к занятиям наукой очень многих как в нашей стране, так и в США. Но выбрал Ричард не космонавтику с физикой, а химию. Сказалось влияние младшей сестры матери, Сары Роудс, одной из первых женщин – профессоров химии в США. В летние школьные каникулы она пригласила Ричарда поработать в ее лаборатории органической химии в Университете Вайоминга, и это решило дело.

После окончания школы Смолли поступил в Хоуп-колледж в Мичигане. Название колледжа следует понимать в самом прямом смысле: hope – надежда. Которая на Бога. В колледже царила довольно строгая христианская атмосфера с обязательным присутствием на церковных службах. Возможно, здесь лежат истоки обращения Смолли к религии в последние годы жизни. В свободомыслящей Америке вообще не поощряются открытые проявления атеизма, здесь принято демонстрировать веру в Господа, к которому апеллируют по любому поводу. Вот и долларовые купюры постоянно напоминают: “In God we trust”. Но Смолли демонстрировал свою приверженность к религии как-то уж чересчур даже для Америки, тем более для научного сообщества. Впрочем, вера Смолли была не такой ортодоксальной, как у Майкла Фарадея. Он не принимал как безусловную истину каждое библейское слово: Земля, естественно, была создана не семь с половиной тысяч лет назад, а несколько миллиардов лет назад, но создана все же Богом. Он же создал Вселенную с параметрами, предопределившими появление на Земле человека – венца творения. В общем, такой специальный вариант креационизма, который оставляет место эволюции и согласуется с большей частью научных данных.