Золото Рейха

— Да, ко мне домой. К нам домой. Машина медленно покатила по улицам. Как и многие его коллеги, таксист хорошо изучил людей и поэтому понимал, что именно сейчас нужно Феликсу. Ему необходимо прийти в себя, увидеть город, посидеть молча на заднем сиденье с девушкой, потому что, когда они останутся наедине, придет время объяснений. А сейчас пусть наслаждаются друг другом, первыми мгновениями встречи, которой они, наверное, так долго ждали.

По дороге Колчанов настолько пришел в себя, что, когда машина остановилась возле дома с мансардой, он вспомнил, что у него нет ни единого шиллинга, Марина же чувствовала себя настолько счастливой, что напрочь забыла о такой прозе жизни, как презренный металл.

— От моих денег осталось что-нибудь? — решил он вернуть девушку на грешную землю.

— Я истратила всего две бумажки по пятьдесят шиллингов. А теперь вот третью, — Марина протянула банкноту таксисту и отпустила машину.

— Ты серьезно? — вытаращил глаза Феликс.

— Абсолютно.

— На твоем месте я умер бы с голоду.

— С твоей машиной все в порядке, — сменила тему Марина.

«Лендровер» и впрямь стоял за тонкой цепью рядом с еще пятью машинами в проезде между домами, там же, где оставил его Феликс.

— А с квартирой сложностей не было?

— Нет, все нормально. Оплачено надолго вперед, и, если хочешь, тут можно жить годами.

Консьержка, завидев Колчанова, улыбнулась ему и поздравила с освобождением. Тот довольно сухо поблагодарил ее и вместе с Мариной стал подниматься по крутой лестнице.

Когда они оказались в квартире, Феликс взял девушку за плечи.

— Откуда она знает про тюрьму? Ты рассказала ей? — спросил он, глядя Марине в глаза.

— А что еще я могла сделать? Тебя показали по телевидению, о тебе написали в газетах. И я решила немного приврать этой милой женщине. По-моему, она поверила.

— И кто же теперь я в ее глазах? Русский мафиози? Или маньяк-убийца?

— Это неважно, — сказала Марина, проходя в комнату и садясь на диван.

В квартире царила идеальная чистота, настолько идеальная, что Феликс не удержался.

— Да тут ходить боязно, можно разве что летать, — заметил он. — Ты часом не помешалась на почве уборки?

— А чем мне еще было заниматься все это время? — Марина поджала под себя ноги и вздохнула. — Только и делала, что наводила порядок. Бывало, нарочно утром покидаю в кучу журналы, кассеты, а потом до ночи разбираю. Вот так и жила. Ты хочешь есть?

— Сейчас хочу только кофе. Поедим потом. И не дома.

— Ты не голоден?

— О, да там кормят, как у нас кормили секретарей ЦК!

— А я приготовила праздничный ужин, — немного обиженно сказала девушка.

Феликс никак не мог понять, дожидалась ли его Марина только потому, что не могла без него покинуть Австрию, или… Первая радость от встречи прошла, и теперь Колчанов стал смотреть на вещи более трезво. Его куда больше обрадовало бы известие, что Марина ждала его исключительно из меркантильных соображений, что и деньги она сохранила лишь для того, чтобы они имели возможность уехать.

Теперь, зная тайну старого эсэсовца, Феликс склонен был подозревать всех и вся. Он даже стал подумывать, не подослал ли Ханну адвокат, но тут же отбросил эту идиотскую мысль. Если бы так было на самом деле, Ханна непременно подбежала бы к нему, не стала бы уступать его Марине. Да не такой человек Штокфиш, чтобы довериться женщине. Тогда уж он встретил бы клиента сам с огромным букетом в руках.

— Ты чем-то недоволен? — осведомилась девушка.

— Нет, просто устал, да и непривычно как-то, что небо не в клеточку.

— И наверное… — усмехнулась Марина и тут же замолчала.

— Ты хочешь сказать, я соскучился без женщин?

— Так, наверное, думала та, что приехала тебя встречать. Я узнала ее… Фотография в твоей записной книжке. Извини, конечно, но не могла же я ее не заметить.

— Не бери в голову, — бросил Феликс и прошел на кухню. — Мне хотелось бы побыть одному.

Марина даже не двинулась с места. Их разделяла всего лишь невысокая перегородка, но и она создавала какую-то иллюзию отстраненности друг от друга. Колчанов пододвинул второй стул, забросил на него ноги, вытащил из пачки сразу несколько пластинок жвачки, забросил их в рот и принялся размышлять.

С одной стороны, нужно было как можно быстрее покинуть Вену и отправляться в Бобруйск. Даже если клад пролежал пятьдесят лет и никто до него не добрался, медлить не следовало. Чем больше времени проходит, тем больше шансов, что кто-нибудь другой сумеет завладеть им. Но как быть с Мариной?

А с другой стороны, только ей и можно доверять. Кому же еще? Конечно, если вернуться в Смоленск, отыскать кого-нибудь из старых приятелей, на кого можно положиться…

Феликс принялся перебирать этих приятелей и наконец понял, что никого из них он не может назвать своим другом. Майор Котов разве? Но по своему опыту Колчанов знал: деньги, а тем более большие, неузнаваемо меняют людей. И ему вспомнилось, как тогда на стрельбище у Котова загорелись глаза, когда он услышал о пятистах шиллингах, которые ежемесячно получают австрийские безработные.