Золото рейха

Рябко потерял нить повествования и, растерявшись, уткнулся в меню. Брюнетка все это время улыбалась и кивала, а ее лицо выражало незамутненную интеллектом чистоту сознания. Что-то подсказывало Ильину, что брюнетка с Рябко были бы прекрасной парой.

Они заказали морского окуня. Когда официантка удалилась, Ильин сказал:

— Калифейка известна тем, что здесь добивали остатки немцев. И это говорит в пользу моей версии. Тогда, в войну, это место было вообще глухой деревней, я историю городка прочитал на их сайте.

Рябко едва слушал, косясь на брюнетку, которая то появлялась в зале, то снова исчезала в двери кухни за барной стойкой.

— Да, сайты… А ведь этот ресторанчик по-любому есть в интернете… Может, там фотки есть? Интересно, как ее зовут?..

— Я про Калифейку говорю, — одернул его Ильин. — Понимаешь, к чему я клоню? Слишком мелкий объект, чтобы иметь какое-то значение для Красной Армии, когда она шла на Севастополь. Немцы это понимали. И вот я думаю: а что, если где-то здесь их ждал корабль? Те грузовики с золотом? И он где-то здесь потонул: сам, или его наша авиация на дно отправила? Где-то у берега?

— Корабль у берега, ага… — растерянно рассуждал Рябко. — Интересно, согласилась бы она покататься… Ну, там, ничего особенного, поплавать, понырять… Весело провести время и все такое…

Ильин вздохнул.

Поднос с греческим салатом и здоровенным запеченным в сметане морским окунем им принес здоровенный мужик с суровым видом, а вовсе не официантка, что сильно опечалило Рябко и напрочь отбило у него интерес к жизни. Мужику было лет 50 на вид, и он буквально излучал силу и мощь. На внушительном бицепсе мужика Ильин заметил татуировку в виде изогнутой барракуды.

— Ваша посудина? — буркнул мужик, кивнув вдаль, на погруженный в темноту деревянный причал у набережной. Ильин кивнул. — По делам к нам или отдыхаете?

— Ищем кое-кого, — подумав, отозвался Ильин.

— Кого-то из местных? Может, я могу помочь? Я тут многих знаю.

Ильин и Рябко переглянулись.

— Василий Гаркалин, — осторожно сказал Ильин. — Приятель наш. Поговорить хотим, вспомнить былые времена. А где он живет, точно не знаем.

Мужик подумал и покачал головой.

— Никогда не слышал.

Мужик удалился. Рябко увидел официантку, которая отправилась обслуживать дальний от них столик, и страдальчески вздохнул. Потом, решив, очевидно, начинать жизнь с чистого листа, повернулся к Ильину.

— Санек, знаешь, что я думаю?

— Весь в нетерпении.

— Те, кто его из окна выкинул. Он ведь им растрепал все?

— Мы точно не знаем.

— Ну, наверняка, правильно? А значит, мы этих парней встретить можем. А я вот не очень хочу встречать парней, которые могут взять и проломить голову человеку. Мне от этого как-то не по себе.

— Тебе не по себе, даже когда к тебе сзади подходят.

— Это случилось внезапно, — огрызнулся Рябко.

— И я не горю желанием с отморозками сталкиваться, — признался Ильин. — Но с другой стороны, а что мы вообще знаем? Может, он им не все рассказал? Или вообще соврал? Или вообще ничего не рассказал? А может, они и сами все знали, а его решили заткнуть, чтобы не болтал лишнего. Чтобы не плодить конкурентов, понимаешь?

— Нехорошее у меня предчувствие какое-то, — пожаловался Рябко.

— Расслабься. У нас есть Якорь. Если что — звоним ему, и он пришлет нам на помощь своих Д’Артаньяна и Санчо Панса.

— Санчо Панчо правильно говорить.

— Дурак ты, Рябко, и не лечишься.

Покончив с едой, они выпили по кружке ледяного пива. Направляясь вглубь ресторанчика в туалет, Ильин увидел фотографии на стене и изумленно застыл. На них были изображены фрагменты с работы по подъему со дна затонувшего судна. На каждом снимке фигурировал тот самый мужик с барракудой на бицепсе. Вот он, в акваланге, орудует лебедкой на борту какого-то судна. Вот он, сияющий, позирует с предметом в руках — вазой или амфорой, покрытой чешуей из ракушек и водорослей.

— Пять лет назад.

Ильин обернулся. Мужик стоял рядом, попыхивая папиросой.

— Где это?

— Неподалеку, в сторону Севастополя. Это я обнаружил тот корабль пять лет назад. Случайно все вышло, зато шуму потом было… Это было самое настоящее античное судно. Нашел его на глубине 79 метров. На корабле было куча амфор. Таких, как на этом снимке. Здорово, правда?

— Офигеть, — признался Ильин. — Античное? Сколько ему примерно? Какого века?

Мужик хитро осклабился.

— Я сразу понял, что ты из наших, — он протянул руку. — Михаил. Можно просто Миша.

— Саша, — Ильин пожал руку. Она была здоровенной и чертовски крепкой. — Приятно познакомиться.

— Я тут, в Калифейке, вроде легенды. Меня после той находки даже на телевидение приглашали. Может, ты и видел. По всем каналам тогда показывали.

Ильин покивал в знак того, что впечатлен до глубины души, а затем указал на репродукцию той самой картины Айвазовского, которая висела над барной стойкой-прилавком.

— Это же ваш ресторан? — кивком головы мужик подтвердил, что его. — Интересное название выбрали. «Черным Принцем» интересуетесь?

— Я много чем интересуюсь, парень.

Разговорить мужика не удалось, он собрался уходить. Ильин остановил его:

— А как насчет золота нацистов?