Золото шаманов

Жизнь в Эвенкском автономном округе сказкой не оказалась. Городок, под завязку набитый чекистами с близлежащих лагерный пунктов, контингент которых обрабатывал иссякший золотоносный рудник и таёжные массивы, впечатлениями не баловал. Днём Гольдберг квалифицированно чинил зубы, остальное время убивал собиранием историй, которыми разномастный люд, свезённый со всех концов страны, делился не скупясь. Из всего лагерного фольклора проницательному антиквару запала в душу легенда о пещере шаманов. Случилось это в незапамятные времена, когда старообрядцы ещё не добрались до устья реки Марья, по тайге в изобилии бродила нечистая сила, а эвенки вместо «огненной воды» пили мухоморный отвар. Тогда-то и произошла грандиозная битва шаманов со злыми духами-харги, не дававшим покоя бедным палеоазиатам. В результате демонов прогнали, а особо свирепых заточили в глубокое подземелье, вход в которое запечатали золотом.

Наблюдательному Исааку Моисеевичу не составило труда узнать точное местонахождение пещеры. В посёлке её знали, говорили, что даже вроде бы пытались когда-то залезть, но ничего не нашли. Располагалась она за рекою Марья, слишком далеко от городка, чтобы расконвоированному зэку можно было самостоятельно проверить достоверность информации. Потом наступил 1956 год, и последовавшая за хрущёвским докладом на XX съезде партии амнистия позволила жертве сталинских репрессий воссоединиться с семьёй.

По возвращении узника ГУЛАГа род Гольдбергов продолжился новым наследником: сыном Якова Исааковича – Давидом. Подрастерявший здоровьишко Исаак Моисеевич проводил в последний путь отца, дождавшегося таки возвращения отпрыска из мест заключения, и стал уговаривать Иосифа реализовать план розыска эвенкских сокровищ. Тот долго отнекивался, но в конце 60-х, после рождения Вадика, вынужден был согласиться. Исаак Моисеевич припёр непутёвого геолога к стене, отказавшись подбрасывать от щедрот своих, а сидеть на голой зарплате обременённому спиногрызом Иосифу было совсем кисло. Он убыл в Красноярский край с подвернувшейся кстати геологической партией и назад уже не вернулся. Спустя полгода к Гольдбергам пришёл незнакомый человек с красным обветренным лицом и передал в дрожащие руки Исаака Моисеевича планшет с бумагами сгинувшего в холодных водах реки Марья наследника.

Известие нанесло непоправимый удар по здоровью отчаянно винившего себя в гибели сына Исаака Гольдберга. Он окончательно потерял интерес к жизни и вскоре угас от заработанного на пересылках туберкулёза. Таким образом, бразды правления оказались в руках Якова Исааковича. Поначалу он не забывал о подрастающем племяннике и пытался приспособить его к делу, но гены Иосифа сделали чадо непригодным к работе в теневой коммерции. Несмотря на старания дяди Вадим с упорством безумца бегал за вожделенными бабочками и ни на что другое смотреть не желал. Давид же пошёл по профессиональной стезе и стал искусствоведом, знающим толк в живописи, мебели и ювелирных украшениях. Не брезговал он и скупкой золотого лома, полагая, что из всего надо извлекать выгоду. А когда среди знакомых копателей, с которыми Гольдберги по традиции всегда поддерживали контакт, замаячил молодой, удачливый и не запятнавший себя сотрудничеством с органами кладоискатель, стало ясно, что пришло время пускать в ход дядины бумаги, до сих пор лежащие мёртвым грузом в недрах письменного стола.

Гольдберг ничего не скрывал, но, слушая его, я думал, какой он имеет расчёт за своим прямодушием? Без пользы он ничего не делал, но где и что он тут извлекал, я уловить не мог. Так и не выцепил, предположив, что это своеобразный знак доверия. Надо ж доверять друг другу, коли мы компаньоны. Настала пора обнародовать пресловутую карту. Давид Яковлевич протянул мне небольшую красную книжечку. На дерматиновой обложке была оттиснута тускло-жёлтая надпись «Академия наук СССР», под нею звёздочка и ниже: «ПОЛЕВОЙ ДНЕВНИК».

– Полистайте, – предложил Гольдберг, приглаживая короткие кудрявые волосы возле ушей. Наверное, от волнения. – Оцените опытным взглядом. К рисункам я могу дать пояснения.

Я начал с первой страницы, предназначенной для записей сведений о владельце: «1968 год, Тунгусская экспедиция, Усть-Марьский отряд». В графе «Фамилия, имя, отчество исследователя» значился Гольдберг Иосиф Исаакович. В самом низу красовалась трогательная надпись: «В случае нахождения утерянного дневника просьба вернуть по адресу». Адреса не было, но книжечка попала по назначению.

Деловые записи, выполненные мелким неразборчивым почерком, начиналась длинным списком походных принадлежностей и припасов. Далее велись какие-то подсчёты, судя по всему, затраты бензина на маршрут. Изучать эту избыточную информацию не было необходимости и я начал с «хвоста»: загнул большим пальцем странички и пустил веером, пока взгляд не зацепился за рисунок.

– Нашли? – догадался Давид Яковлевич. Он поднялся с кресла и мы вместе стали изучать карту.

Выполнена она была на двух листочках, каждый размером с ладонь.