Золото скифов

Если какой-то юноша тебе понравится, сходи сперва в его семью. Посиди тихонько, посмотри, как его отец обращается с матерью. Не кричат ли, не ссорятся ли. Потом сходи к его деду с бабкой. Посиди, поулыбайся, чаю попей. Не спорь ни с кем, помалкивай, поддакивай. А сама внимательно смотри: не гнобит ли дед бабку. Хорошо ли живут, мирно ли. А потом, если все понравилось, можешь сказать молодому человеку: «Как, ты там говорил, тебя зовут?»

Уроки бабушки Маши

К тому времени, как Моховы и Гавриловы поднялись на второй этаж, струи пламени погасли. В воздухе, описывая окружности, стремительно носились горящие шары. Посреди огня металась женщина, одетая в черную кожу и с алой шапочкой на голове, от которой к плечам шли полоски фольги, защищающие волосы. То приседая, то подскакивая, женщина вертела в руках огненные шары на цепочках. Шары то почти касались ее тела, то взмывали вверх. Женщину окружало около двух десятков зрителей. Изредка кто-нибудь фотографировал ее на телефон, ослепляя всех вспышкой.

В какой-то момент шары из рук женщины исчезли, а вместо них возник тонкий блестящий жезл, по краям которого ровно и страшно вспыхивали огненные факелы. Но женщине и этого показалось мало. Она перебросила жезл в одну руку, продолжая вращать его пальцами, наклонилась и прихлебнула что-то из маленькой бутылочки.

– Я тоже пить хочу! – плаксиво сказал Саша, и тут женщина вдруг выдохнула огонь на маленький факел, сменивший в ее левой руке бутылочку.

Длинная струя огня шла под углом в сорок пять градусов, едва не касаясь барьера, за которым стояли зрители. Когда она погасла, женщина отвела факел от лица, опять прихлебнула из бутылочки и сделала три быстрых коротких выдоха – три яростные вспышки пламени. На краткий миг в воздухе повисли огненные шары.

Кто-то из зрителей испуганно вскрикнул и уронил телефон. Но женщине и этого было мало. Отбросив погасший жезл, она присела на корточки и стала выдувать пламя себе под ноги. Одновременно с этим она медленно приподнималась, отчего казалось, будто она восстает из ада в потоке бушующего огня.

– И чего тут такого? Одежда невоспламеняющаяся! А рукава из пожарной формы перешиты… Вот пусть она в купальнике такое сделает – тогда я удивлюсь! – громко сказал своей жене какой-то мужчина.

Огненная женщина вскинула голову и выпустила в его сторону короткий сердитый язык пламени. Мужчина отшатнулся и замолчал.

Костя испугался страшной огненной женщины и на всякий случай спрятался за Катю. Потом он перепрятался за Алёну, которая стояла позади Кати, а после Алёны перепрятался за Серафима. Таким образом Костя оказался у стены. Огненная женщина отсюда была уже не видна: лишь вспышки прочерчивали воздух и грохотала страшная музыка с ударами сердца.

Стоя у стены, Костя внезапно различил шепот. Шептались двое: мальчик и девочка. Девочка спрашивала совсем тихо, мальчик отвечал чуть громче. Костя оглянулся и при очередной вспышке пламени увидел, что мальчик и девочка сидят на каком-то ящике. Если не считать Кости, они были, пожалуй, единственными, кто не смотрел сейчас на огненную женщину.

– А кролика папа лечил? – спрашивала девочка дрожащим от волнения голосом.

– Да! – неохотно отвечал мальчик, поскольку это был, видимо, сотый подобный вопрос за сегодня. – Удав проглотил клетку с кроликом, а папа ее из него вытащил. Спас и кролика, и удава, который непременно бы подавился.

Девочка засмеялась, радуясь, что всё обошлось:

– А слона папа лечил?

– А как же! В слона кто-то бросил копьем. Слон разозлился, никого к себе не подпускал, и только папа придумал, как вытащить копье. Он привязал к пальме веревку, а к веревке копье. Потом стал подманивать слона сахарным тростником. Веревка натянулась, пальма согнулась, и копье выскочило.

Девочка подпрыгнула на ящике:

– А осу папа лечил?

– Конечно! У одной осы оторвалось крыло. Папа стал его пришивать, но крыло не пришивалось, и тогда он сделал протез из… не знаю, как называется… из толстого такого кулька…

Девочка опять засмеялась. Костя же придвинулся ближе. Разговор начинал его интересовать. Он попытался найти глазами Сашу, чтобы и тот тоже послушал, но Саша был занят: наблюдал за огненной женщиной. Теперь она прыгала через горящую скакалку.