В тот воскресный вечер таинственный портшез замер точно в середине проёма, словно чёрная дверь в арке света. Он следовал за ними до въезда в Крейн-корт, здесь помедлил, дожидаясь взрыва (во всяком случае, так это выглядело), после чего скрылся в направлении, оставшемся неизвестным из-за прискорбного эпизода с дозорным.
Сегодня Исаак высказался в том смысле, что был потрясен, увидев Даниеля путешествующим в обществе мистера Тредера. Трактовать его слова можно было по-разному, в том числе и буквально: Исаак видел их обоих в карете мистера Тредера.
Коли так, это могло случиться только у Флитской канавы за минуты до взрыва. Допустим, в портшезе был Исаак. Допустим, встреча произошла по чистому совпадению. Допустим, Исаак возвращался к себе домой после какого-то дела — и впрямь очень странного и подозрительного — на правом берегу Флитской канавы. Тогда зачем он остановился у въезда в Крейн-корт?
Даниель вновь поглядел на арку, пытаясь вернуть ускользающее воспоминание.
Однако увидел он не запечатленный в памяти портшез, а тень; она отделилась от арки и метнулась через открытое пространство. Кто-то прятался там и теперь выскользнул на Флит-стрит. Через мгновение по мостовой зацокали подковы. Значит, кто-то, спешившись, тихо подвёл коня к арке, чтобы оттуда следить за Даниелем. Вероятно, он потерял Даниеля в тени от повозки золотаря и решил, что на сегодня достаточно.
Даниель упустил нить рассуждений касательно портшеза. Он повернулся и быстро зашагал прочь, торопясь оставить позади аммиачное облако, окружавшее бочку золотаря. Его ничуть не удивил звук шагов за спиной.
— Вы тот сыч, которого Сатурн зовёт доком? — спросил подросток. — Не давайте стрекача, я не борзый.
Даниель подумал было сбавить шаг, но решил, что мальчишка вполне может идти с ним в одном темпе.
— Ты из подполья? — устало спросил он.
— Нет, док, но всё равно рою землю.
— Отлично.
— Тогда это вам. — Мальчишка сунул Даниелю свёрнутый в полоску листок бумаги, очень белый по сравнению с его грязной рукой, отбежал назад и запрыгнул на бочку золотаря, на которой приехал.
— Часики у вас хороши, приглядывайте за ними в оба! — крикнул он напоследок.
Анри Арланк, отворивший дверь на стук, принял у Даниеля шляпу и трость.
— Для меня большая честь — стать секретарём вашего клуба, сэр, — проговорил он. — Я как раз переписываю набело сегодняшний протокол.
— У вас отлично получится, — заверил Даниель. — Если бы ещё наш клуб собирался в уютном месте, с едой и выпивкой.
— Для этого у меня есть Королевское общество, доктор.
— Но вы не его секретарь.
— А что, я бы справился. Если дело секретаря — записывать, кто пришёл, кто ушёл, что делали и что говорили, то это всё здесь. — Арланк, странно разговорчивый сегодня вечером, указал на свою голову. — Что вы на меня так смотрите, доктор?
— Мне пришла мысль.
— Велите принести перо и бумагу?
— Нет, спасибо, я сохраню её здесь. — Даниель, повторяя жест Арланка, поднёс палец к голове. — Не случалось ли сэру Исааку приезжать сюда воскресным вечером в портшезе?
— Да сколько раз! Здесь у него всегда много срочных дел. В будни он занят на Монетном дворе, а когда заглядывает сюда, все лезут с разговорами. Вот он придумал приезжать поздно вечером в воскресенье, когда тут только я и мадам, а мы-то понимаем, что его нельзя беспокоить. Он обычно работает допоздна, иногда до самого утра понедельника.
— И никто к нему сюда не заглядывает?
— Нет, конечно. Никто не знает, что он здесь.
— Кроме вас, мадам Арланк и его слуг.
— Я хотел сказать: никто из тех, кто осмелится ему докучать.
— Разумеется.
— А почему вы спросили, доктор? — Вопрос из уст привратника дерзкий и неожиданный.
— Я вроде бы видел следы его пребывания здесь воскресными вечерами и хотел знать, не померещилось ли мне.
— Нет, вам не померещилось, доктор. Помочь вам подняться по лестнице?
если Вы читаете это послание, значит, мальчишка Вас нашёл. На всякий случай советую проверить карманы и прочая.
Сообщаю, что мой представитель в следующий четверг встретится на официальном чаепитии со знакомым знакомого мистера Тича и наведёт справки.
Я посетил Вашу дыру в земле и спугнул двух молодчиков, которые забрались туда не ради обычной цели, сиречь мужеложства. Полагаю, они приняли меня за призрак рыцаря-тамплиера, из чего могу сделать вывод, что они люди образованные.