Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2

Ладно, это всё на перспективу, а пока у нас планы на завтра. Я уже предвкушал, как расскажу Лёхе о своём открытии, как меня окликнули:

— Саша! Саня Шведов!

На толстых каблуках, в брюках-клёш, с развевающейся рыжей гривой приближалась Зинка. Про тебя-то я и забыл. Эх, матрёшка, ну чего ты ко мне прицепилась?

— Саша, привет! — сияя как начищенный самовар, бросилась Зинка ко мне.

— Здравствуй, Зинаида, — ответил я. — Ну и откуда ты взялась?

— А я тут рядом, в соседней общаге. Ты не рад?

О, господи, как она туда попала? Не говорите мне, что она в универ поступила.

— А с чего ж мне радоваться? Я кажется, всё сказал ещё в посёлке.

— Саша, ты так и не вспомнил? Меня, нас?

— Так и не вспомнил. Только не говори, что ты ради меня в Иркутск приехала?

— Слушай, мы так и будем на улице говорить? Я замёрзла тут, пока ждала. Я тебе гостинцы привезла. Пойдём к вам, а? Ты же тоже голодный, наверное. Устал? Так поздно с учёбы возвращаешься.

— Тебя не пустят, у нас тут гостей не приветствуют. Тем более вечер.

— Пустят. Я уже обо всём договорилась.

— Правда? Ну идём, послушаем, что скажут.

— А вот и он вернулся, — радостно заорала она через весь холл вахтёру.

— Я ему сказала, что твоя сестра двоюродная, — доверительно поделилась она со мной.

— Подождите, запишу. Какая комната? Но чтобы после девяти никаких гостей. Сестра, не сестра, а не положено. Я проверю!

— Да что вы, мы же недолго. Соскучилась по брату.

На нас оглядывались, потому что Зинка даже не сбавляла громкости. Мало мне популярности в общаге, ещё одна тема для разговоров.

— Хватит, пошли уже, — дёрнул я её.

Пока мы поднимались по лестнице, девушка отдувалась от настойчиво лезущих в лицо волос и поддёргивала сползающую с плеча гигантскую дамскую сумочку.

— Ты не могла оставить её у себя в комнате? — раздражённо поинтересовался я, когда она начала безнадёжно отставать.

— Так ведь это тебе. Гостинцы. От матери и так, от меня.

— Какие ещё гостинцы?

— Сейчас придём, всё увидишь. Тётя Альбина сказала, всё твоё любимое.

— Давай сюда. Донесу, — протянул я руку.

Крепло желание забрать, чего она там приволокла и попрощаться. Желательно, навсегда. У меня Соня. Надо завтра ей цветы купить, жалко, что роз в городе днём с огнём не сыщешь. Ну может что-то симпатичное смогу найти. Гвоздики тоже красивые бывают, главное, чтобы не красные. Красные у меня стойко ассоциируются с похоронами.

Зина сумку не отдала, наоборот, крепче вцепилась в неё.

— Зачем? — искренне удивилась она. — Я сама. Ну вот, четвёртый этаж, правильно? Слушай, мне так нравится город! Я раньше никак не могла представить, как это — многоэтажный дом. А тут как увидела девятиэтажки, прямо захотела жить на верхнем этаже. Оттуда всё-всё видно! Ну, у тебя четвёртый, тоже ничего, а я всего лишь на втором. Скучно.

Надо было видеть Лёхино лицо, когда вслед за мной в комнату зашла Зинка.

— Это что?! — безмолвно вопрошал он, пока вслух здоровался и раздвигал место на столе для наших сумок.

— Привет, я Зина, — первой подала руку девчонка и энергично потрясла Лёхину ладонь.

— Алексей, — осторожно ответил тот.

Кажется, он усомнился в собственной памяти, и кого из моих девушек зовут Зиной.

— Очень рада познакомиться с Сашиным другом. А мы с ним с самого детства друг друга знаем. Правда вот беда случилась, не помнит он меня. Но ничего, мы ему напомним, верно?

— Зина, ты хотела что-то отдать? — прервал я поток красноречия.

— Точно! Вот от матери письмо. Оно было без конверта, но я не читала. Нет-нет. А это прямо из дома гостинцы. Подставляй руки. Твои любимые маслята, маринованные. Тёть Аля сказала, это вы с ней собирали перед твоим отъездом. Дальше, огурчики с парника, уже засолились. Помидорки в собственном соку и в желе.

Девушка выставляла на стол разносолы, а я обалдело таращился на её сумку. Это она в ней всё припёрла? Это какой-то пространственный фокус? Под конец на столе появился кочан капусты.

— Вот, это из дома. А это от меня, ты хотел такой, — Зина зашуршала обёрточной бумагой и протянула мне небольшой круглый свёрток.

— Что это?

— Разверни, — спрятав руки за спину, чуть не приплясывала она от нетерпения.

Я вздохнул и разорвал упаковку. В наше время снова вошла в моду обёрточная бумага. Ещё и шпагатом перевязывают. Это у молодёжи самый писк. В нынешнем семьдесят пятом это единственная доступная обёртка, а заворачивать красиво и вовсе не умеют. Но Зина старалась. Она свернула бумагу в цилиндр и заправила кончики внутрь. Получилась круглая почти коробочка, слегка помятая с одного краю.

— Я тебя ещё не поздравляла с удачным поступлением. Вот, это тебе.

Внутри завёртки был галстук. Красный узкий галстук. Наверное, модный, только не для меня.

— Спасибо, — глядя на красную удавку, едва нашёлся я, что сказать.

Ещё в прошлой жизни не любил костюмы и уж тем более галстуки. Да, студенты в большинстве своём ходят в пиджаках, но я подобную форму одежды если и рассматривал, то только с водолазкой.

— Примерь, — захлопав в ладоши, потребовала дарительница и потянулась к моей шее.

— Не сейчас! — отрезал я, перехватывая её руки.