Золото Спарты

— Наполеон был неплохим тактиком, жестоким военачальником и великолепным стратегом — об этом вы прочтете в любом учебнике по истории, но лично я уверен, что самым ярким его талантом можно считать способность предвидеть. Он просчитывал на десять ходов вперед. Поручая Анри Аршамбо создание этого вина и бутылок, Наполеон думал о будущем, о вещах, которые важнее любых сражений и политики. Он думал о наследии. К сожалению, история рассудила по-своему… — Бондарук пожал плечами и улыбнулся. — Впрочем, кто-то теряет, кто-то находит.

— Не понимаю.

— Само собой.

Бондарук начал было уходить, свистом подозвав собак, но вдруг остановился и посмотрел на Архипова.

— Григорий, вы долгие годы служили мне верой и правдой.

— Работать на вас — одно удовольствие.

— Как я уже сказал, я не виню вас за то, что вы упустили Фарго, но хочу быть уверенным, что подобное не повторится.

— Уверяю вас, господин Бондарук.

— И готовы поклясться?

Впервые за все время во взгляде Архипова проскользнуло сомнение.

— Конечно.

Бондарук улыбнулся, но одними губами. Глаза оставались холодными.

— Хорошо. Поднимите правую руку и поклянитесь.

Замешкавшись буквально на миг, Архипов поднял руку для клятвы.

— Даю слово, что…

Молниеносным движением Бондарук развернул ружье, и в следующий миг ствол выплюнул сгусток оранжевого пламени. Правая кисть и запястье Архипова исчезли в брызгах крови. Бывший спецназовец отшатнулся, уставился невидящим взглядом на хлещущую из обрубка кровь и со стоном рухнул на колени. Стоявший позади и чуть в стороне Холков поспешил отступить, не отрывая взгляда от дробовика в руках босса. Архипов слабеющей рукой схватился за обрубок и поднял взгляд на Холкова.

— За что? — прохрипел он.

Бондарук подошел к стоящему на коленях Архипову и посмотрел на него сверху вниз.

— Я тебя не виню, Григорий, но в жизни за все нужно платить. Не замешкайся ты с Фробишером, Фарго бы не влезли.

Бондарук снова вскинул ружье, примерился к левой лодыжке Архипова и спустил курок. Ступня исчезла. Архипов вскрикнул и рухнул навзничь. Бондарук не спеша перезарядил ружье, методично отстрелил Архипову вторую руку и ногу и встал рядом, наблюдая, как подчиненный корчится в луже крови. Через тридцать секунд тот затих.

Бондарук поднял глаза на Холкова.

— Хотите получить его работу?

— Простите?

— Я предлагаю вам повышение. Вы согласны?

Холков перевел дыхание.

— Должен признать, ваш стиль руководства заставляет задуматься.

Бондарук улыбнулся.

— Да полноте. Архипов был бы жив, соверши он ошибку поправимую. Но он совершил непоправимую ошибку. Теперь в деле замешаны Фарго, и их присутствие слишком усложняет дело. Вам позволено ошибаться, но лишь до тех пор, пока остается шанс все исправить. Итак, ваш ответ?

Холков кивнул.

— Я согласен.

— Вот и славно! Что ж, а теперь нас ждет завтрак. — С этими словами Бондарук развернулся и пошел прочь; собаки потрусили следом. Их хозяин сделал несколько шагов и вдруг остановился, будто что-то вспомнив в последнюю секунду. — Кстати… Придете домой, не поленитесь, загляните на американские новостные сайты. Говорят, какой-то местный, а точнее, офицер полиции штата Мэриленд совершенно случайно набрел на полузатопленную немецкую субмарину.

— Неужели?

— Интересно, не правда ли?

Глава 12

Ла-Джолья

— Ты ведь не серьезно, правда? — воскликнул Сэм, глядя на Сельму. — Утраченная коллекция Наполеона… Это же всего лишь…

— Легенда, — закончила за него Реми.

— Вот именно.

— Не обязательно, — отозвалась Сельма. — Для начала давайте устроим небольшой экскурс в историю, чтобы вы поняли, о чем речь. Я знаю, что вы оба имеете некоторое представление о наполеоновской эпохе. Чтобы не надоедать лишними подробностями, я опущу описание ранних лет жизни и перейду сразу к военной карьере. Уроженец Корсики, Наполеон впервые проявил себя при осаде Тулона в тысяча семьсот девяносто третьем году и был повышен в чине до бригадного генерала, потом до генерала армии Запада, затем назначен командующим внутренними войсками и, наконец, командующим французской армией в Италии. В течение следующих нескольких лет он воевал в Австрии, откуда вернулся в Париж настоящим героем. Проведя несколько лет на Ближнем Востоке в ходе Египетской экспедиции — кстати, на фоне успехов Бонапарта она выглядит скорее как провал, — он возвращается во Францию, принимает участие в coup d'etat (иными словами, в государственном перевороте) и провозглашает себя первым консулом нового французского правительства. Годом позже, прежде чем развернуть вторую итальянскую кампанию, Бонапарт переводит войска через Пеннинские Альпы…

— Знаменитая картина, где он на коне… — вставила Реми.