Золото Трои

Далее упоминаются «наступления и контрнаступления», но текст слишком отрывочен, чтобы уяснить результат. А вот Гасс появляется еще в одном письме того времени, касающемся военных дел. Он — высокопоставленный военачальник — рапортует об инспекции крепостей и подробно описывает нападения на вражеские укрепления. Фигурируя в компании царей, он, возможно, был главкомом хеттской армии. Совершенно ясно, что генерал Гасс двинулся на запад по приказу хеттского царя, стареющего Муваталли. Он прибыл на землю реки Сеха, чтобы атаковать Вилусу, либо (если принять, что Вилуса была верным вассалом Хатти по тогдашнему договору с Алаксандом), чтобы атаковать претендента на вилусский престол, либо чтобы сразиться с врагом, владевшим Вилусой (например, Пийямарадом и его союзниками, среди которых был царь Аххиявы).

Вполне возможно, что в этом письме описываются те же события, что и в «письме Тавагалавы», даже если оно было написано несколько позже. (Похождения Пийямарада, например, вполне могли продолжаться много лет, а проблемы, связанные с Вилусой, — на протяжении царствований не одного вилусского правителя.) Но приведенные здесь факты о походе Гасса поддерживают гипотезу о том, что военные действия в Вилусе, упоминаемые в «письме Тавагалавы», могли быть и позднее, в правление Муваталли. В первом издании я предложил в качестве рабочей гипотезы дату 1275–1260 гг. с участием Хаттусили, прямым или косвенным, либо в качестве Великого царя» Хатти, либо юношей, в качестве главнокомандующего армией брата вскоре после битвы при Кадеше. Такой вариант по-прежнему возможен, но письмо Манапы-Тархандаса предлагает дату не позднее 1272 г. и, вероятно, лет на десять раньше. Такая альтернатива согласуется с археологическими данными, с деталями «письма Тавагалавы» и даже со странной карийской традицией, согласно которой «Мотилос», то есть Муваталли, был союзником Париса-Александра. Дальнейшие исследования, несомненно, прояснят эти вопросы.

Гипотеза об историчности Трои и Троянской войны более укрепилась. С учетом всех этих данных можно говорить, что Гиссарлык был городом, длительное время существовавшим в устье Дарданелл. Он стоял на великом оловянном пути между Балканами и Анатолиев пересекающим Геллеспонт. Город контролировал богатую сельскохозяйственную равнину и доминировал над морским путем в Мраморное море, обладая большой бухтой, которая служила естественным местом сбора судов, совершающих свое медленное путешествие по проливам против ветра и течения. Наконец, он мог контролировать бухту Бешика — последнюю якорную стоянку перед Дарданеллами и место разгрузки товаров, транспортируемых к Мраморному морю по суше.

Этим древним и сильно укрепленным городом на протяжении всего позднего бронзового века, очевидно, правила одна династия. Он находился вне сфер влияния хеттов и Эгейского мира, достаточно удаленный и от тех, и от других. Из хеттских архивов видно, что императоры в Богазкее время от времени заявляли сюзеренные права на эти западные земли и, случалось, лично прибывали к Эгейскому морю. Временами, однако, их гегемония слабела, и самое большее, что они могли делать, — это править через союзы с дружественными государствами, заключая договоры и обмениваясь послами. Это была не империя в нашем понимании, а сегментарное государство, где связи быстро слабели по мере удаления от центра.

Как показывают хеттские записи, влияние царя Аххиявы ощущалось именно на окраинах: в прибрежных государствах, на архипелагах и полуостровах восточной части Эгейского моря; в таких городах, как Миллаванда и Вилуса; на таких островах, как Лесбос; в плодородных долинах западно-анатолийских рек — Меандра, Каистра, Герма, Каика и Скамандра. Потихоньку расширяя свое влияние, забирая «ваши острова, которые Бог Бури отдал мне», царь Аххиявы стал силой, которой боялись в Хатти, и начал напрямую вмешиваться в дела хеттских зависимых государств на эгейском побережье. Согласно хеттским дипломатическим архивам, хетты и аххиявцы вступили в столкновение из-за Вилусы в первой половине XIII в. до н. э., в период расцвета микенского могущества. Точно в то же время в греческих табличках линейного письма Б появляются записи об азиатских женщинах, захваченных в ходе разбойничьих налетов. Как мы уже видели, необходимость пополнения рабских трудовых ресурсов и вознаграждение тяжеловооруженных дружин царя и князьков отчасти могли стать причинами войны. Но и нападение на Трою организовывалось не ради захвата пленников в сельской местности, а было частью крупной кампании против древней и сильной цитадели могущественной династии. О прочих мотивах мы ничего не знаем и, вероятно, никогда не узнаем.