Золото Удерея

Тетка Полина, с утра подоив коров, уже хлопотала в кутье, напевая что – то вполголоса, когда Анюта, разбуженная ярким солнечным лучиком, пробившемся сквозь слюдяное окно, сладко потягивалась всем своим телом в постели и все не хотела окончательно проснуться. Так ей было хорошо и спокойно в этом добротном и просторном доме. Так уютно спалось на пуховых перинах, так не хотелось, открыв глаза вспомнить, что не все в ее жизни складывается, как она желает. Как рушатся и тают ее мечты. А так, закрыв глаза и уткнувшись в подушку, она с ним, с Федором, дорогим и желанным ее сердцу и таким теперь далеким. И так, сам собой ком подкатывал к горлу и слезы наворачивались на глаза….

- Ну что девонька моя, выспалась? – Жизнерадостный голос тетки снял остатки горестных и печальных мыслей Анюты. – Тетя Поля! Она поможет. Она спасет! – Анюта открыла глаза и, одним движением сбросив с себя невесомое одеяло, стремительно выкатилась из постели, представ во всей своей растрепанной красе перед опешившей от неожиданности теткой Полиной.

- Ой, юла! Напугала! Думала, ты спишь еще! – уперши руки в бока, тетка рассматривала свою племяшку. – Хороша, хороша, наша порода – одобрительно сказала она, глядя на сбросившую с себя ночную рубаху Анюту. Девушка действительно была хороша, полногрудая с тонкой талией, длинными стройными ногами, крутыми крепкими бедрами – завидная невеста, самое время замуж.

- Быстро умываться, иди красавица, полью!- скомандовала тетка и довольно улыбаясь, пошла к кадке с водой. Зардевшись от похвалы и внезапно нахлынувшего стыда за свое случайное обнажение перед теткой, Анюта, опустив глаза, пошла за ней.

– Ой, вода то холодна, ой! – кричала она, смеясь и подставляя руки под щедрую струю из теткиного ковша. – Ой, хорошо – то как! Ой, славно! Спасибо, теть Поль!-

- Вот на рушник, чистый, утирайся. Молоко, ты как, парное? Аль, вчерашнее?-

- Парное –

- Вот и ладно, кушай да меня слушай – тетка Полина уселась за стол и, подвинув ближе к Оксане чугун с парившей ароматом укропа картошкой, налила ей большую кружку теплого молока. О чем хотела говорить тетка Полина, Анюта не узнала. Постучал кто – то в оконце, позвал тетку и, махнув рукой – дескать, посля поговорим, накинув платок, ушла она по каким – то своим деревенским делам. Вернулась тетка только к вечеру, веселая и озорная, слегка вином разгоряченная.

Уселась за накрытый Анютой стол, глаза искорками светятся. Одного, второго попробовала и, довольно откинувшись к бревенчатой стене тихо, каким – то грудным, глубинным голосом запела. Анюта не слышала раньше такой песни, даже слова, чудные, вроде как наши, а не понимала она их, но мотив, сам напев был столь выразительный, столь родной, что присела она ближе к тетке своей, обняла, прижалась своим телом к ее полной и сильной руке и, затаив дыхание, слушала. Эта старинная песня, негромкая, но обладающая какой – то неведомой мощью поглотила девушку и унесла ее мысли в дали былинные, седым ковылем поросшие.

– Что это за песня была? - спросила Анюта после того, как тетка замолчала и сердце Анюты медленно отошло от странной истомы навеянной напевом.

– О, то девонька спевали еще в старину, а мне от моей бабки перешло, а ей от ее и так неведомо с каких давних пор она пришла. Понравилась?-

- Очень!-

- Вот, запоминай, коль понравилась –

- Грустная она, сердце так и замирает –

- Это не песня грустная, а мысли у тебя грустные, потому и песня грустной кажется, на самом деле она о любви, о жизни, о счастии.

- Да разве есть на свете счастие, тетя Поля?-

- Есть девонька моя, есть, только его найти и сберегать надо –

- Так, где ж его искать?-

- Дуреха – в любви и есть твое счастие.

Слезы навернулись на глаза Анюты и, вот – вот она бы расплакалась, но тетка, развернувшись к ней, взяла ее за плечи и, пытливо всмотревшись в ее глаза, слегка встряхнула.

– Ты чо, ну – кось слезы долой! Федьку любишь своего?- Анюта кивнула, слезинка невольно скатилась на щеку.

- Так люби! Ни кто любить мешать не может, никто! Бог любовью одарил, он ее тебе в сердце послал, а уж распорядиться этим даром ты сама должна и тут не слезы нужны, а ум и терпение –

Анюта только глубоко вздохнула и, такое отчаяние было на ее лице, такая просьба о помощи, что тетка крепко прижала ее к себе.