Золото в тёмной ночи

Уставшие, мы оба засыпаем без сновидений и пробуждаемся, когда небо окрашивается золотым и оранжевым, а солнце касается горизонта. Тогда мы решаем, что пора двигаться дальше. Нужно забраться на скалы, которые отделяют нас от пустыни, и хоть в закатном свете взглянуть на то, что же представляет собой Илос.

Подъём занимает не дольше нескольких минут. Каменная гряда оказывается не слишком высокой и имеет множество выступов, чтобы ухватиться руками или поставить ногу. Дарен взбирается первым, отыскивая лучший путь, я – за ним следом. Только в самом конце восхождения я чувствую дрожь в руках, когда случайно смотрю вниз. Я не уверена, боюсь ли высоты, но после сна о падении при каждом взгляде вниз в горле встаёт ком. Лететь здесь невысоко, но ногу сломать можно. Или обе сразу. От этой мысли меня отвлекает протянутая рука друга. Он первым забирается на самую вершину и теперь готов помочь мне подтянуться. Я хватаюсь за предплечье парня, на секунду задерживая внимание на крепких мышцах, а потом он легко подтягивает меня наверх.

Заметив раскинувшийся перед нами пейзаж, я замираю.

Здесь гуляет ветер, приятно освежая вспотевшие тела. Сложно подобрать слова, чтобы описать чувство, которое разливается в моей душе знакомым теплом. Я слегка щурюсь, втягивая носом сухой воздух. Это она. Моя родина.

Мой дом.

Возможно, я не помню его, но зато чувствую.

Частица, которой всё это время недоставало в моём сердце.

Я делаю несколько шагов вперёд, ощущая, как ботинки проседают и погружаются в песок. Предо мной раскинулось море. Золотые волны мягких дюн сменяются высокими барханами и уходят вдаль во все стороны, закрывая собой всё пространство в пределах видимости. Ярко-оранжевый шар солнца уже касается горизонта, окрашивая редкие облака в розовый цвет на фоне всё ещё голубого неба. Я опускаюсь на колени и погружаю ладони в тёплый песок, ощущая уже не обжигающее, а приятное тепло. Дарен следует моему примеру и, зачерпнув горсть песка, медленно разжимает пальцы, наблюдая за тем, как ветер уносит высыпающиеся песчинки.

– Невероятно… – кахари едва слышно выдыхает, оглядывая раскинувшийся перед ним вид.

Он тоже находится под впечатлением, и наверняка никогда раньше не видел такого пейзажа. Даже в голове не укладывается, что кто-то может здесь выжить, не говоря уже о целом народе, который не просто выживает, но и, по слухам, развивается и процветает. Здесь выросла мама Дарена, а значит, это и его дом. Хоть и наполовину, но его. Я смотрю на восторженное выражение лица друга, и у меня в груди разливается приятное чувство гордости, что такое удивительно прекрасное и страшное место он тоже может назвать своим домом. Надеюсь, ему уже не терпится узнать, какие люди могут жить в таком месте.

– Вот они! – я киваю в сторону горизонта. – Столбы! Мальта говорила, что звезда должна светить прямо между ними.

Дарен смотрит в указанном направлении и тоже замечает их. Сложно разобрать, является ли увиденное прерывающейся цепью скал или же грядой невысоких гор, но среди них отчётливо просматриваются два огромных возвышения, выделяющихся на фоне остальных камней, практически одинаковой толщины, что делает их похожими на те самые столбы. Они едва различимы: находятся слишком далеко. Расстояние мешает понять, сотворены они человеком или же природа так странно сточила камень, создав обман зрения. Я поражаюсь высоте этих формирований, раз их можно увидеть даже на таком расстоянии.

Мы проводим остаток вечера в воодушевлении, ожидая появления звёзд на темнеющем небосклоне. А когда красная звезда зажигается, выдвигаемся в путь, стараясь преодолеть как можно большее расстояние под покровом ночи, наслаждаясь её прохладой. Воду мы экономим и идём дальше, переговариваясь. Подставляем лицо лунному свету и, поднимая ногами песок, заворожённо разглядываем переливающееся над головой небо, которое меняет оттенки от чёрного к синему, затем к фиолетовому и обратно.

Мы делаем только один привал, а перед самым рассветом останавливаемся на небольшой ночлег. Нам опять везёт найти несколько больших камней, которые дают тень, исчезающую к полудню. Там мы и спим, пока солнце не поднимается высоко и не начинает немилосердно обжигать наши лица. А потом, собрав вещи и накинув на головы капюшоны, мы двигаемся дальше.

Иногда путь по покатым песчаным холмам кажется лёгким, но чаще всего приходится перебираться с одного высокого бархана на другой, оставляя за собой цепочку следов. Несколько часов подряд мы идём по самому верху барханной гряды, которая виляет из стороны в сторону, и одежда вновь вся намокает от пота. Теперь у нас есть ориентиры, но запасы почти закончились. Шаги постепенно становятся уже не такими быстрыми и уверенными, а дыхание – тяжёлым и загнанным, но мы двигаемся, зная, что только в этом заключается спасение. Когда пустыня вновь окрашивается в оранжевые предзакатные цвета, мы решаем передохнуть. Столбы всё так же очень далеко, но выглядят уже гораздо более высокими, доказывая, что мы на правильном пути.