Золото змея. Власть хаоса

Я не собирался сообщать ей про дневники. И если я хочу, чтобы она ушла и больше никогда не приходила, я ей ничего не расскажу. Казалось бы, все просто. Но я смотрю в ее глубокие карие глаза и все отчетливее понимаю: хочу ведь я совсем другого. Хочу, чтобы она осталась. Чтобы мой дом пропитался ее запахом. Чтобы она говорила со мной так же откровенно, как сегодня. И чтобы смотрела так же зачарованно, как тогда, в машине, думая при этом, что я не замечаю ее разглядываний.

– Вы как будто головоломку в уме решаете, – усмехнулась Меллар и добавила с обидой в голосе: – Не хотите говорить правду?

Чему и научило меня расставание с Кавой, так это тому, что тайны и ложь подточат самые прочные отношения, даже если на это уйдут годы. И что доверие не взрастет, если первым его не посеять.

– Помните, я попросил у вас разрешения на посещение квартиры Кавы? – начал я издалека. Меллар кивнула. – Я отправился туда не поностальгировать. Я искал ее дневники. Мне удалось найти их и вынести парочку с собой. Из них я и узнал, что бабушка Кавы была из Лаомоо.

– Дневники? – удивилась Меллар. – Их кто-то еще ведет? Я думала, это осталось в прошлом.

Я пожал плечами.

– Кава ведь ученый. Она привыкла записывать свои наблюдения.

– Я могу взглянуть на эти дневники? – поинтересовалась Меллар. – Вдруг там еще что-то важное. По-хорошему, их стоит отнести в полицию.

– По-хорошему, это личная вещь, – заспорил я. – И я никуда их не понесу. Поверьте, там не написано, где Кава может прятаться. Но там ее мысли и чувства, которые она не хотела бы раскрывать посторонним.

Меллар несколько мгновений молчала, а потом посмотрела в сторону и пробубнила себе под нос:

– Да что ж такое, вы снова ее защищаете… А я просто идиотка, идиотка…

Она встала и ринулась в коридор.

– Подождите, – я схватил ее за руку. – На что вы обижаетесь? На то, что я отстаиваю неприкосновенность частных записей?

– Она преступница! – воскликнула Меллар. – Она устроила поджог! Погибли люди! Какая ещё неприкосновенность?

Я передернул плечами.

– Вам, политикам, это слово не знакомо. Вы легко вмешиваетесь в чужую жизнь.

– Да сколько можно носиться со старыми обидами, Рагиль! Я ведь личность, а не ходячий социальный статус. Меня возмущает ваша позиция не как политика, а как, быть может, неравнодушного гражданина. Или как просто женщину, которая… да неважно! – Меллар схватила свой зонт и потянулась к дверце шкафа в прихожей, где висел ее плащ.

– Подождите! – я прижал дверцу рукой. – Покажу я вам эти чертовы дневники, только…

– Что? – Меллар внимательно посмотрела мне в глаза, видно ожидая какого-то условия.

– Только не уходите, – тихо попросил я.

А дальше началось немое кино. Меллар молча вернула на место зонт, и мы снова пошли в гостиную. Она села на диван, я вытащил из портфеля дневники и отдал ей. Меллар полистала их, задержавшись взглядом на нескольких записях, закрыла и отложила в сторону. Наверное, наткнулась на какие-то научные размышления и ни строчки не поняла.

– Там правда нет ничего важного? – спросила она.

– Правда, – ответил я, на тот момент действительно в это веря.

Дневники лежали между нами, и это показалось мне символичным. Недолго думая, я убрал их с глаз и сел поближе к Меллар.

– Вы пришли, только чтобы предупредить меня о чае? – спросил я, разглядывая свои руки. Они показались мне жилистыми и какими-то несуразно крупными.

По ощущениям прошла целая вечность, прежде чем она спокойно произнесла:

– Не только.

Я посмотрел на Меллар и глубоко вдохнул, вслушиваясь в ее запах. И уже через мгновение по моей спине пробежал рой волнующих мурашек.

Глава 2. Под черным кителем

– Решили вернуться в профессию?

Рина вздрогнула и подняла глаза, замерев с открытым юридическим справочником в руках. Крегар-абвенц собственной персоной нависал над ее столом, заставляя трепетать только от одного своего недюжинного роста. Его тон был, как обычно, сух, а лицо – непроницаемо, но, когда она заглянула в его темно-карие глаза, ей показалось, что где-то в их глубине мелькнул насмешливый огонек.

Рина закрыла справочник и положила его на стол, стараясь сохранять самообладание. Она ощущала себя студенткой, которую преподаватель застал за посторонними делами на лекции.

– Всего лишь восстанавливаю в памяти некоторые законы, – как можно более невозмутимо ответила она. – Хочу суметь отстоять свои права, если со мной случится какая-нибудь неприятная история.

– И в какую же неприятную историю может попасть такая благонадежная на вид девушка? – поинтересовался Крегар.

Рина попыталась пожать плечами, но движение вышло неловким и резким, как будто ее мышцы свело судорогой.

– Например, меня с-силой заберут в полицейское управление и не предоставят защитника на допросе, – Рина несмело посмотрела Крегару в глаза. – Вот где былые знания пригодятся.

– Похвальная предусмотрительность, – сдержанно прокомментировал он. – И все-таки подумайте о профессии, из вас вышел бы неплохой юрист.

– Почему вы так считаете?

Крегар машинально коснулся пуговиц у горла.