Золотое дерево

Опытная в уходе за больными, Элен в точности выполнила все, что от нее требовалось. Она, в отличие от многих других, знала причину того, почему Габриэль довела себя до такого состояния и упала в обморок, и поэтому старалась отвлечь больную от мыслей о прошлом. Элен попросила самых близких друзей Габриэль, живущих в Лионе, навестить ее в деревне, как только она немного поправится и окрепнет настолько, что сможет принимать гостей. И вот шумная стайка хорошо одетых дам в шляпках, украшенных разноцветными лентами и цветами, нагрянула в усадьбу. Они весело болтали с Габриэль о модах нынешнего сезона, делились с ней новыми слухами и сплетнями, а также рассказывали о том, как растут их дети, поинтересовавшись самочувствием маленького Андрэ, который всех умилил и растрогал. Элен заранее предупредила гостей, чтобы они в разговоре с больной избегали тем, связанных с военной кампанией на Пиренейском полуострове, и дамы сдержали данное ими слово, хотя среди них были умные, далеко не легкомысленные женщины, которые с удовольствием поговорили бы с Габриэль о чем-нибудь более серьезном, чем последние городские сплетни. Поэтому им очень трудно было сдерживать себя и не касаться темы, волновавшей сейчас всех, — русский царь проявлял по отношению к Франции все большую враждебность, что не могло не вызвать у французов сильной обеспокоенности.

Вскоре после этого Элен, воспользовавшись днем рождения Андрэ, устроила для Габриэль еще один праздник. Во второй половине дня она удобно усадила Габриэль, одетую в легкое муслиновое платье в черно-белый горошек, в шезлонг, стоявший в тени деревьев, посадив маленького Андрэ у ног матери на расстеленный на траве плед. Мальчик был очень похож на Габриэль, лишь цвет глаз и волос он унаследовал от отца. Будучи очень подвижным, резвым ребенком, он тут же сполз с пледа на траву и начал увлеченно исследовать ее, пока Жюльетта, проявлявшая к нему завидное терпение, вновь не водворила малыша на место.

Элен, которая в течение двух предыдущих дней пекла и готовили угощения для праздника, начала тем временем накрывать на стол под белоснежной кружевной скатертью, стоявший здесь же на лужайке. В центр стола она поставила роскошный пирог, политый золотистой карамелью и аппетитно пахнувший ванилью. Рядом со слоеными пирожками и изысканными паштетами стояли тарелки с более простой, обычной едой — для Андрэ и Жюльетты. Сначала Элен собиралась пригласить за праздничный стол в качестве гостя одного лишь Мишеля, но накануне праздника Габриэль предложила позвать всех, кто работал на шелководческой ферме, чтобы каждый из рабочих выпил бокал шампанского за здоровье Андрэ и поел. Элен восприняла это пожелание своей подруги как признак того, что она находится на пути к выздоровлению, хотя, конечно, горечь пережитой трагедии навсегда останется в ее сердце. Когда со стороны шелководческой фермы на тропе, петляющей между деревьями, показались рабочие, весело переговаривающиеся между собой, на лужайке сразу же установилась праздничная атмосфера. День рождения Андрэ прошел весело, праздник удался на славу.

Вечером того же дня Элен рассказала Габриэль, что написала письмо Николя.

— Знаешь, только после того, как состоялась наша с Мишелем помолвка, я почувствовала, что имею право рассказать ему о вашей с Николя любви. Мишель предложил, чтобы не только он сам, но и я от себя написала письмо Николя, извещая его о твоем вдовстве и трагической смерти Эмиля. Таким образом, мы могли бы надеяться, что хотя бы одно из наших писем дойдет до адресата и он узнает о том, что произошло.

Габриэль все так же спокойно лежала в своем шезлонге, откинувшись на подушки.

— И вы уже получили ответ?

— Нет, ответ до нас не дошел, но это не значит, что он не был написан. Говорят, что туда письма доходят лучше, чем обратно. Дело в том, что в армию почта чаще всего отправляется вместе с отрядами подкрепления. Почему бы тебе самой не написать Николя?

— Нет, я не сделаю этого до тех пор, пока нахожусь в доме Эмиля.

— В таком случае, ты можешь вернуться в Лион.

— Нет, — твердо сказала Габриэль. — Не сейчас. И давай больше не будем говорить об этом.

Габриэль быстро поправлялась. Но вопреки надеждам Элен она вновь занялась делами шелководческой фермы и, по-видимому, вовсе не собиралась ехать в Лион. Казалось, ее совершенно не интересовали ни ткацкая фабрика, ни разработка новых узоров для Дома Рошей, ни махинации Анри. Габриэль сосредоточила все свои силы на производстве шелка-сырца.

Элен отложила отъезд в город на неопределенное время, задержавшись в усадьбе дольше, чем планировала, главным образом из-за того, что этого хотела Габриэль, не желавшая отпускать от себя подругу. Жюльетта была вполне довольна своим житьем-бытьем в усадьбе, потому что подружилась с соседскими ребятишками и весело проводила время.