Золотое дно

Синицкий протянул руку и нажал кнопку. Зашипела пленка. Послышался отдаленный лай. "Странно! - улыбнулся юноша. - Это не мой голос". Лай стал слышен громче, и на этом звуковом фоне удивленный студент услышал непонятную для него английскую речь.

Он даже привстал от волнения. Значит, это старая запись! Тогда, на берегу, он позабыл выключить аппарат... Голоса вдруг зазвучали неожиданно громко. Синицкий с тревогой оглянулся, быстро выключил магнитофон и спрятал его под одеяло.

"Может быть, в этой коробочке хранится загадка блуждающей мины? с сомнением подумал студент. - На всякий случай посоветуюсь с кем следует. Пусть послушают запись... А вдруг там просто любовный разговор? Опять попадешь в глупое положение!"

Синицкий задумался, разглядывая сводчатый потолок.

- Сколько же можно лежать? - решительно сказал он, вскочил с дивана и подошел к зеркалу. - Д-да... - недовольно промычал он.

"Не надо, как говорится, обладать особой наблюдательностью, чтобы признать этот костюм неподходящим для первого визита в незнакомый дом", с усмешкой подумал студент.

В зеркале отражалась довольно странная фигура, закутанная в белое одеяло. Сквозь плотную ткань выпирали острые локти и плечи. Всегда аккуратно причесанные, гладкие волосы сейчас были взъерошены и торчали рыжеватыми клоками над облупленным, загоревшим лбом. "Вот бы сейчас посмотрела Саида или Мариам на это чучело!" Синицкий поежился и стыдливо накрыл голову, как бы закутавшись в шаль. Он посмотрел на свои босые ноги; они торчали из-под одеяла, едва прикрывавшего колени.

Обозленный, Синицкий заметался по комнате. Скоро ли за ним придут? Черт знает что за порядки в этом доме!

От нечего делать он подошел к шкафу и взял первую попавшуюся книжечку. Может быть, где-нибудь здесь есть англо-русский словарь? Нет, все равно он ничего не сможет перевести из того, что записано на магнитофоне. Он же точно не знает, как пишутся эти слова.

Синицкому стало холодно. Он забрался с ногами в кресло, подвинул к себе лампу и начал перелистывать страницы. Книжка оказалась ему знакомой, в ней рассказывалось о мировых запасах нефти. Это все уже давно было известно студенту. Он хотел было отложить книгу, но вдруг на последней странице заметил записи карандашом:

"1917 год. Первая мировая война. У союзников иссякли запасы нефти, - прочел Синицкий. - В письме главы французского правительства к президенту Соединенных Штатов Вильсону указано: "Дайте нефти, или мы погибнем. Бензин - это кровь войны; капля бензина стоит капли крови..."

Студент недоумевающе почесал в затылке и стал читать дальше:

"1919 год. Из письма французского деятеля Анри Беранже к президенту Клемансо: "Захватить нефть - значит захватить власть. Государству, захватившему власть над нефтью, будет обеспечена власть над морями с помощью тяжелых масел, власть над небом с помощью бензина и газолина и, наконец, власть над миром благодаря финансовому могуществу, которое дает обладание этим продуктом, более могущественным, нежели самое золото..."

"Так... - подумал Синицкий. - Почему-то здесь все записано про французов? Хотя нет, дальше идет насчет англичан".

Он стал читать следующую цитату:

"Английский адмирал Фишер (1902 год): "Если мы обеспечим за собой мировые источники нефти, мы сможем сделать все, что захотим..."

Синицкий с досадой отбросил книжку. "Ну, это черта с два!" со злостью подумал он, вскочил с кресла и снова забегал по чужому кабинету. "Сколько же часов это может продолжаться?" Он шлепал босыми ногами по холодному полу и досадовал на хозяев дома: "Наверное, его обитатели считают меня просто духом из потустороннего мира. Мне даже не дают права доказать обратное".

Нарочито высмеивая свое нелепое положение, студент хотел подавить в себе беспокойство. Нет ничего хуже неизвестности.

Он снова подбежал к зеркалу, еще раз окинул себя критическим взглядом и осторожно подошел к двери. Прислушался, затем легко нажал дверную ручку.

За дверью никого не было. Узкий, длинный коридор, как в гостинице. Над ним спускался сводчатый низкий потолок.

Удивленному студенту казалось, что он идет по узкому тоннелю. По обеим сторонам - двери, массивные, с толстой, звуконепроницаемой обшивкой из белой резины. На дверях - огромные ручки, надраенные до зеркального блеска.

Долго пришлось стоять Синицкому возле этих дверей. Он ждал, что кто-нибудь оттуда выйдет, но проходили минуты, ногам было холодно, так как пол в коридоре оказался металлическим, а из дверей никто не показывался.

Синицкому надоели и ожидание и неизвестность. Он потрогал зеркальную ручку и, преодолевая досадную нерешительность, открыл дверь - тяжелую, как у сейфа.

Большая камера со сводчатым потолком тускло освещалась вделанными в стену плафонами. Куда-то вниз уходили широкие ступени. На них, как на полках, лежали... белые шары, словно от гигантского бильярда. Диаметр каждого из шаров студенту представлялся не меньше двух метров.

"Неужели это мины? - с тайным страхом и в то же время с неуверенностью подумал Синицкий. - Куда же меня занесло?"