Золотое дно

Он положил на колени диктофон и задумался. Видел ли он белый шар? Почему-то встало перед глазами лицо туриста в квадратных очках. Нет… при чем тут он? А зеленая машина? Почему она ехала все время за ними? Чепуха! Обычное совпадение, вот и все… Тут и без этого много непонятного. Чем, например, занимается Саида? Что она делает в институте? И кто же такой Васильев?..

Синицкий сунул аппарат в карман и зашагал по балкону.

* * *

Гасанов стоял на дощатом настиле опытного пятидесятиметрового основания буровой вышки. Внизу, под настилом, бродили ленивые волны. Инженер смотрел, как рабочие убирали зеленью вышку к предстоящему торжеству. Рядом с ним, опершись на перила, смотрела на далекий берег конструктор Мариам Керимова.

— По-моему, Васильев фантазер! — резко сказала она. — И мне кажется, что скоро все убедятся в этом.

Гасанов в недоумении взглянул на Мариам. Откуда у этой молодой девушки такие решительные суждения о человеке, которого она почти не знает? Даже он, Гасанов, воздерживается от таких оценок, а Мариам?.. Удивительно! Он помнит ее совсем девочкой, сначала копировщицей, затем чертежницей. Да, смелости и настойчивости у нее не отнять. Дочь старого бурового мастера стала настоящим конструктором, способным решать самостоятельно сложнейшие технические задачи. Но все-таки это не дает ей права говорить так об инженере, у которого она многому может поучиться.

Конечно, годы учебы в заочном институте очень серьезно подкрепили ее знания. О двадцатичетырехлетней маленькой Мариам говорили, как о талантливом конструкторе «без всяких скидок» на возраст.

Гасанов с улыбкой взглянул на девушку, хрупкую и маленькую, с длинными, почти до колен косами, большими темными глазами, которые, как казалось, только одни и могли поместиться у нее на лице. Мариам говорила тихим, несколько глуховатым голосом. Его очень редко слышали даже ее друзья. Многим казалось, что эта молчаливая, слегка мечтательная девушка никак не походила на строгого, серьезного инженера. Но это было именно так.

Несмотря на свой облик тихой, безобидной девушки с постоянно опущенными глазами, Мариам обладала резким и прямолинейным характером, и это часто смущало многих мало знакомых с нею людей.

— Вы видели Васильева? — спросил Гасанов.

— Его никто не видел. — Девушка нахмурила и без того почти сросшиеся между собой брови. — Он только что приехал и не выходит из свой лаборатории. Впрочем, это не важно, — с подчеркнутой строгостью добавила она, подняв голову и взглянув на инженера. — Я не любопытна и вовсе не интересуюсь его внешностью. Важен проект, я его вчера видела»

— Ну и что же? О последнем варианте я ничего не знаю. Не успел посмотреть.

— Я уверена, что это абсолютно бесплодная фантазия, правда с претензией на внешний эффект. Вчера мне прислали скорректировать чертежи электробура для этой установки. Честное слово, на такую ерунду не хочется время тратить. Как говорят, душа не лежит. Лучше уж заниматься со своими ребятами в техническом кружке.

— Да что с вами, Мариам? Откуда такая желчность?

— А как же вы думаете, Ибрагим Аббасович! Обидно. Я хотела на вашем пловучем острове работать. Вы же знаете мое желание… А тут… — Она закусила губу и отвернулась.

— Ну, не горюйте, — улыбнулся Гасанов. — Забудьте обо всех неприятностях. Сегодня такой день, только радоваться. — Инженер невольно вздохнул. — Я вас с занятным человеком познакомлю. Он только что прилетел из Москвы, причем всю дорогу занимал Саиду своими изобретениями. Мне кажется, он и вам не даст скучать на вечере. Я даже устрою так, что он будет сидеть рядом с вами…

— Как вам не стыдно, Ибрагим Аббасович! — обиделась Мариам. — Я же вам дело говорю, а вы…

Она откинула косы назад, резко повернулась и пошла по гулкому дощатому мостику в комнату отдыха.

«Почему-то ребята не едут!» подумала Мариам, подходя к радиотелефону. Она договорилась с парторгом, что на празднике могут присутствовать несколько мальчиков из ее технического кружка, который она организовала в подшефной институту школе. Для них это будет большая радость.

Несмотря на постоянную занятость в конструкторском бюро, Мариам с увлечением занималась со своими питомцами.

Ее друзья по институту в шутку говорили, что конструктор Керимова заново «переконструировала» этих ребят и заставила их по-настоящему полюбить технику.

Мариам связалась по радио со школой. Ей ответили, что ребята из технического кружка давно уж собрались и выехали. «Почему они так задержались? — недоумевала девушка. — Ну, пусть только приедут! Я с ними поговорю!» Она терпеть не могла неточности в любых делах. Если сказала, то, значит, так и должно быть, без всяких разговоров. Эта маленькая девушка крепко держала в кулачке не только ребятишек из кружка, но и взрослых чертежников из своей группы. Тихим голосом она давала указания, мягко поправляла ошибки, но избави бог, если кто-либо из ее помощников второй раз повторит одну и ту же ошибку! Неприятности обеспечены. Мариам никогда не прощала равнодушия к работе. Она считала это самым большим преступлением.