Золотое дно (сборник)

патой грунт, низко клонясь лицом, и кровь горячо при­

лилась к вискам. Сверху тоненькой струйкой сыпался

песок, он попадал за шиворот, неприятно оседая на

коже, лез в рот и скрипел на зубах. Понтонер иногда

разгибался и видел над собой Тальку, ее широкие бо­

сые ступни, которые даже отсюда казались непомерно

растоптанными. Талька будто случайно ногой пихала

песок вниз и, наклонясь над ямой, смотрела на мужа

черными блестящими глазами. Федор порой кричал

Тальке, внутренне одергивая себя: «Эй, ты, ну хватит

тебе! Лучше помоги».

Но какое-то странное желание владело женой: она

холодно улыбалась одни мм губами и, словно бы распа­

ляя Понтонера, все подгребала босыми ногами песок и

сталкивала его вниз.

285

— Перестань! Чего разбаловалась? Смерти моей

захотела, корова? — раздраженно одернул ее Понтонер,

вглядываясь в Талькино лицо и ненавидя его.

— А ты не кричи, ты голос не повышай. Нашелся

тоже мне командир, — невольно пугаясь в душе его

темного голоса, ответила Талька и, отодвигаясь от ямы,

может, случайно тронула пяткой песчаную кромку.

— Ну сволота, я тебе сейчас покажу командира! —

глухо растравляя себя, шептал Понтонер, вылезая из

колодца, а Талька стояла на коленях у ямы и удивлен­

но и тупо смотрела на коричневый колпак мужа, на его

обветренные, распяленные лестницей ладони, все вгля­

дывалась вниз, словно разгады вала у рождественского

колодца судьбу свою, и не могла стронуться с места.

Ей бы сейчас вскочить да бежать межой подальше

от греха, больно запинаясь пальцами о сухие комья гли­

ны, внутренне вздрагивать и охать, слыша догоняющее

нетерпеливое дыхание, а потом запереться в задней го­

ренке и не пускать к себе злодея, а вечером, будто м еж ­

ду прочим, выйти и даж е повыхаживаться над своим

дедкой-старичишкой. А она вот стояла на коленях, слов­

но не в силах была подняться с земли, и затравленно

глядела, как кряхтя вылезает из колодца муж, как не­

торопливо стряхивает с колен мучнистую пыль, как

что-то пугающее говорит ей и грозит пальцем, а потом-

идет обочь ямы, высоко поднимая ноги.

— Я покажу тебе, как выхаживаться над мужем,—

тихо бормотал Понтонер, забы вая все цветистые слова

и свое деликатное обхождение: дикая кровь проснулась

в нем и забурлила, да и кого ему тут было остерегаться?

И Федор пошел на жену, мстительно, до ноющей боли

в скулах сжимая зубы. Не давая Тальке подняться, он

неожиданно по-футбольному пнул ее ногой в лицо, в

растерянно жалобную улыбку и пустые захолодевшие

глаза, и жена неряшливо опрокинулась на спину, слов­

но поскользнулась на гололеде, а Понтонер стал пинать

Тальку в живот, и в спину, и в бока, куда нога успевала.

И, теряя сознание, Талька закричала гаснущим голо­

сом:

— Он ведь убьет меня!..

286

11

— Хоть вы-то, Кронюшка, хорошо живете. По-зряш ­

ному не ссоритесь, уступаете друг другу, — говорила

Л изавета Чудинова брату, оглаж ивая его плечи и стря­

хивая с него невидимые соринки. А Геля все стоял на

мостках и не мог дождаться, когда дядя и мать спус­

тятся с крыльца: за столом неожиданно засиделись —

теплое расположение нашло вдруг на всех — и о вре­

мени забыли, хорошо Геля вспомнил, и сразу заторо­

пились, дядя Кроня лаковые туфли, морщась, натянул,

дерматиновую сумку вытащил из-за кровати, чуть ли

не бегом выскочили на крыльцо и вот... застряли.

— Ну чего вы там? — торопил Геля, поглядывая на

часы.

— Ты помолчи, зачевокал. В кои-то веки раз уви­

делись, — откликнулась мать, еще раз порывисто обни­

мая брата и тыкаясь носом в его колючую щеку. — Как

ерш какой. Откуда у вас, у мужчин, щетина-то такая

лезет? — сказала она, любовно окидывая взглядом его

загорелое лицо.

— А неужели провожать меня не пойдешь?

— Д а ладно, идите одни, чего мне там делать?

Замнут еще у автобуса... Ой, что это? Не иначе как на

огородах кто ревит...

Гелька тоже услыхал гаснущий крик и сразу узнал

Талькин голос. Посторонняя сила сорвала его с места

и заставила забыть и про дядю Кроню и про скорый

автобус, и, запинаясь о гряды, путаясь в картофельной

ботве, задышливо всхлипывая несильной грудью, Геля

побежал к высокой загородке, где, казалось, вы кола­

чивали мучные мешки, он словно бы уже представлял,

что там сейчас увидит... Д верца была открыта, и Геля

сразу охватил взглядом и ровный квадрат колодца, и

песчаный холм, обтянутый с краев густыми лопухами,

и узкую спину Понтонера, который устало бил Тальку

ногой, а Талькино лицо было скрыто за Понтонером, и

только распухшие ноги безвольно и беспомощно разме­

тались на песке и изредка вздрагивали, да было слыш­

но, как женщина гулко икала всем нутром после к аж ­

дого тычка.

Геля какое-то мгновение смотрел на Понтонера, и

чувство собственной внезапной беспомощности было

287

куда сильнее его ненависти. Он еше топтался позади,

робко окликая:

— Эй ты, ты чего, а? — И Федор, расслышав сзади

неожиданный глухой голос, оторопел поначалу, забыв

пинать Тальку, и обернулся к племяннику, пяля выго

ревшие от злости глаза.

— А тебе чего тут нужноРА ну уваливай отсюда! —

закричал Понтонер, возбужденно и бессмысленно р а з­

махивая руками, и попытался даж е ударить Гелю, но

тот отшатнулся к загородке, и кулак прошелся мимо,