Золотое дно

— Я хочу тоже побывать среди строителей. Разрешение от мэра вы, конечно, получили?

— Зачем?! — буркнул Хрустов. — Валеваха — нелигитимный мэр. Знаю я, как ему голоса считали…

— Ну, почему ты так говоришь? — не выдержал Валерий Ильич. — Из Саракана была комиссия наблюдателей. Даже из Москвы. Ты же помнишь?

Хрустов зло дернулся, но даже не стал возражать. Я мог только догадываться, какие у него доводы против результатов голосования. К тому же помнил заметку в одной из центральных газет с заголовком: ГОЛОСА В ПРОЗРАЧНОМ. Речь шла о новых прозрачных урнах для голосования, а по сути — о специально разводимой для гостей форели, которую подают в тоже стеклянных ящиках… Что если бы рыбки захотели, то они бы рассказали…

— И вообще скоро мы его переизберем! — не выдержал Хрустов. — Осталось месяца два.

— Но пока у него власть, не обидит вас? Он же может милицию послать…

— Мы его сами пошлем! Вон, Варавва пойдет, объяснит хохол хохлу.

— Я тоже хохол, — раскатисто засмеялся бровастый Ищук. — Если надо будет, и я пойду.

Никонов залился тонким смехом.

— Вот будет смешно, и все трое с гуцульскими усами!

— Варавва сбрил, — пробурчал Хрустов. — Чтоб не походить на Валеваху, жулика!

— Мне тоже, что ли, сбрить? — не унимался Ищук. И враз сменив маску на озабоченную, государственную, как бы пояснил Туровскому. — Понимаю, ты Валерий Ильич, обижаешься на меня. Но доля правды в голосе народа всегда есть.

Туровский криво усмехнулся, принялся наливать минеральной в фужеры гостям. Ему, как мне показалось, было сейчас безразлично, о чем здесь говорится. Может быть, ждет другого разговора, в другом месте? А может быть, я заблуждаюсь. Туровский, как опытный боксер, нарочно опускает руки, чтобы выждать момент и ударить.

В вялый, пока что праздный разговор вступил Никонов.

— Я бы все-таки встал на сторону хозяина ГЭС. Не надо провоцировать народ. Всем сегодня живется трудно, кроме Ельцина и его детей. И жуликов, которые оплатили ему переизбрание в девяносто шестом. Но от наших воплей что изменится?

— Тогда надо сидеть в болоте и тихо квакать, — огрызнулся Хрустов.

— Да не в этом смысле! Есть руководство. Там что, ничего не понимают? До всех дойдут руки.

— Их руки уже до всего дошли. Москва — город миллиардеров.

Ищук похохатывая слушал перебранку друзей.

— Ну ладно. — И обратил лицо к молчавшему Туровскому. — Какой уровень сегодня?

Тот помедлил и сквозь зубы шепнул:

— Пятьсот сорок.

— Пятьсот сорок?! Это же… полный абзац! — И директор САРАЗа с опаской глянул на потолок, словно представив, как сейчас огромное море хлынет через плотину.

— Год назад было так же. И ничего.

— То-то ты в колокола тогда ударил.

— Нервы дрогнули. А нынче все подсчитано.

— То-то эм-че-эсовцы народ гоняют по горам.

— Профилактика, — блеснул тонкой улыбкой, как ножичком, Туровский. — У нас всё нормально. Могу на экскурсию сводить. У нас одна девочка хорошо докладывает. А что непонятно, я доскажу. — Он глянул на часы. — По принципу рояль в кустах, попросил ее подзадержать группу экскурсантов… Хотите?

Ищук улыбнулся и поднялся, потягиваясь.

— Мне интересно, что нового в пороховницах. Тем более, что скоро я тут хозяином буду.

— Вот как! — хмыкнул Никонов. — Молодец!.. — И через маленькую паузу. — Молодец. — Он переглянулся с бесстрастным Туровским. — А я… посижу-ка здесь, я это все знаю. Позвоню пока к своим… — и словно уточнил на всякий случай. — На Восток, на Восток!

— Там же ночь! — удивился Ищук.

— Вот и застану дома… как они там без меня.

Хрустов угрюмо молчал. Судя по всему, он тоже, как и Никонов, не страдал недостатком информации о работе ГЭС. А мне хотелось и с Хрустовым побыть, и послушать профессионалов. И я, подумав, что второго случая не предоставится пройтись по недрам ГЭС, попросился:

— Валерий Ильич, возьмите и меня.

И мы втроем пошли из кабинета.

И уже в дверях меня осенило, что Хрустов остался, конечно же, по той причине, что хочет, наконец, один на один переговорить со старым другом. А тот, возможно, если и будет звонить, то вряд ли домой, где глухая ночь. Скорее всего — в Москву, в столицу, неким знакомым, влиятельным людям. Меня ведь тоже поразило хвастливое заявление Ищука, что скоро он на ГЭС сделается хозяином… даже если шутка, даже если не хозяином в прямом смысле слова, все равно за этими словами стоит огромная сила.

16

Мы поднялись на лифте, прошли по коридору и оказались в длинном изогнутом зале диспетчерской. Здесь очень тихо, сверкает стена приборов, замерли стрелки в полумесяцах окошек, медленно смещаются цифры, два молодых парня в синих халатах обернулись от столиков с телефонами.

— Здравствуйте, — поздоровался Туровский. — Экскурсанты уже были?

— Они там, Валерий Ильич, — ответил один из инженеров-диспетчеров и показал рукой вниз. — Смотрят агрегаты.

Туровский кивнул и повел нас по винтообразной лесенке.

— Так быстрее. — И мы вышли в огромное сумеречное пространство, где выстроились в одну линию макушки электрогенераторов, напоминающие старинные шеломы воинов. Разумеется, здесь был слышен гул, но гул ровный, степенный, какой-то домашний — мне вспомнилось веретено бабушки…