Золотое колечко на границе тьмы

Я не знал, как оказался здесь, на высоте. И ни мало не тревожился о том, как попаду домой. Единственным чувством было, пожалуй, спокойное счастье – от того, что мечта исполнилась: я на Луне. Балкончик – он ведь тоже часть Луны. И не было никакого сомнения, что все это – на самом деле. Потому что вполне по-настоящему лицо мне согревало несильное (как от протопленной накануне печи) тепло лунного излучения. А трубчатое железо перил холодило ладони. А при случайном взгляде на ноги я видел, как искрятся пряжки моих новеньких сандалий…

И в то же время это была, конечно, сказка. Сказка фосфорического света…

Фосфорический свет с той поры всегда завораживал меня. Даже в самой малой дозе. Примагничивал и словно приближал к лунному чуду. Помню, как старший брат подарил мне черный жестяной циферблат. Сказал, что от самолетных часов.

– С истребителя! – Он думал, что именно эта военная деталь взволнует мое воображение. Однако меня взволновали выпуклые белые числа. Они светились в темноте! Я вставал на колени перед кроватью, накидывал на голову и плечи мамину телогрейку и замирал, глядя на зеленовато горящие цифры. Они таинственно расплывались в душном, пахнущем старой ватой пространстве. Пространство это постепенно расширялось, цифры уносились в подлунную даль.

С точки зрения взрослых, мое занятие было пустяковым развлечением. А для меня – таинством, уходом в неземной мир.

Этот мир то и дело напоминал о себе: то наяву – заглянувшим в окно месяцем, то во сне – очередным сказочным событием, где мне снова околдовывал душу фосфорический свет.

Один такой сон я видел много раз. Он стал частью моего детского бытия. Это были лунные женщины.

Представьте себе полутемную комнату, а за окном – зеленоватое лунное небо (ставни почему-то не закрыты). Самой Луны не видать, но чувствуется: она где-то рядом. И не просто так висит в небе, а задумала какое-то действо.

И вот, подтверждая мое предчувствие, появляются в окне светящиеся фигуры. Плоские. Они будто вырезаны из той бумаги, которую трогал я на лунном круге. Это женщины в длинных платьях и остро торчащих платках. С коромыслами на плечах. Женщины мерно, друг за дружкой идут через темный двор. Светящиеся ведра качаются в такт шагам. Тяжело качаются – явно не пустые. Идут женщины долго, вереница длинная. Такой вот бесшумный, полный какого-то тайного смысла фильм. Я и не пытаюсь разгадать этот смысл. Просто смотрю. Понимаю, что т а к н а д о. Луне надо. Это часть ей одной ведомого волшебства…

Часто видел я и другой сон – разноцветный и праздничный. Будто сижу вечером на подоконнике, а в небе – что-то невообразимое. В сказочной тишине висит там желтая луна, громадная, словно круглый стол… Но не она сейчас главная. Главные – звезды. Они сильно приблизились к Земле и видно, что это большие неровные камни. Формы у них никакой, но как они светятся! Голубые, сиреневые, пунцовые, розовые, зеленые – всех расцветок и оттенков! Окруженные мягким золотистым ореолом, переливчатые, с огненными змейками на изломанных гранях.

Я сижу замерев, растворяюсь в этом тихом пиршестве света и красок.

Жаль только, что ночная сказка быстро кончается. Настает утро, двор освещается солнцем (ранним, рыжеватым), а луна и звезды гаснут. Но не исчезают! Они остаются на прежних местах, только теперь это камни, похожие на обожженную глину. А луна – такой же красно-глиняный выпуклый круг (потом я узнал, что этот цвет называется “терракота”).

Я смотрю на остывшие звезды и луну с ощущением, потери и с пониманием, что ничего уже тут не сделаешь: утро не остановишь, ночь не вернешь. Одна только надежда: может быть, следующей ночью волшебное горение светил повторится. А эти комки запекшейся красной глины, этот потрескавшийся кирпичный шар мне скучны и ненужны…

И все же остывшая терракотовая Луна один раз притянула меня: я на ней побывал. Сам не знаю, почему…

Мне приснилось, что я лежу навзничь среди громадного, ровного, покрытого красноватым песком пространства. На первый взгляд могло показаться, что здесь земная пустыня. Но я точно знал – это Луна. Тем более, что в пустыне жарко, а тут свежо, зябко даже. Надо мной густо-синее небо (потом я узнал, что такого над Луной не бывает, но подумал: “Это смотря над какой. Над моей бывает”).

В небе подымается надо мной пустое здание из желтого кирпича. Сколько этажей – не помню, но оно гораздо выше самого высокого в Тюмени дома, четырехэтажного Горсовета на улице Республики (кстати, такого же песочно-желтого).

Плоский, без украшений, дом этот совершенно пуст. Я знаю это. И вся Луна пуста. Никого, кроме меня, на всем громадном небесном теле. Как я сюда попал, зачем лежу вот так, мне неведомо. Нет во мне ни страха, ни волнения, ни любопытства. Есть только спокойное понимание: я на Луне; надо мной – небо; передо мной– большой дом… И лишь глубоко, на самом донышке сознания прячется догадка, что в том желтом здании – какая-то тайна. Очень большая и очень древняя.