Золотое королевство

Двор был опасным и в то же время интересным и волнующим местом, где тон всему задавала сама королева Елизавета.

Три года… Неужели прошло уже столько времени с тех пор, как Эван, заключив ее в свои объятия, сказал ей слова любви? С тех пор, как она поцеловала его со всем пылом новой для нее страсти? Девушка днем и ночью постоянно думала о нем. В жизни ее за последние три года не было ни минуты, чтобы она не ощущала в сердце пустоту оттого, что любимого нет рядом. Взяв с подноса кубок с теплым яблочным напитком, Энни сделала несколько глотков. Она с интересом разглядывала толпу придворных: мужчин в камзолах с подбитыми плечами и расшитых панталонах с декоративными разрезами; дам, горделиво держащих головы над крахмальными гофрированными воротниками; стайку одетых во все черное, знатоков законов, – которые собрались вокруг стола и угощались мальвазией[24] и засахаренными фруктами. Вся атмосфера двора была пронизана влиянием личности королевы: слышались ее излюбленные обороты речи, подавались ее любимые блюда и забавы…

– …готовы к новому нападению на Испанию, – произнес кто-то рядом с Энни. Как ни в чем не бывало, она сдвинула головной убор, чтобы получше слышать.

За эти годы Энни научилась подслушивать разговоры.

– Вы так думаете, Кит?

– О, да, – ответил сэр Кристофер Хэттон, капитан гвардии. – Готов поставить свой бристольский флот. Король Филипп только что сделал особенно злобный выпад против голландских протестантов.

– Но королева все это время пыталась не вмешиваться в конфликт с Нидерландами.

Немного повернув голову, Энни увидела, что собеседник Хэттона – лорд адмирал Линкольн, пухлый человек с розовыми, как яблоки, щеками. Декоративные прорези на одежде и почетные ленты на его широкой груди придавали ему сходство с нарядным кораблем под парусами.

Хэттон поднес руку к золотому знаку на груди с изображением оленя.

– Говорю вам, милорд, она пойдет на все, чтобы досадить Испании. На все, кроме войны.

– Опять пиратство? – спросил Линкольн. – Но, по-моему, из пролива[25] выудили уже все, что можно.

– Из пролива – да.

– Понятно. Тогда, значит, Новая Испания?

Энни делала вид, что наблюдает за красочным шотландским танцем, который собрал придворных в центре залы. Усилием воли она преодолела дрожание рук и снова напряженно вслушалась.

– …большая смелость, чтобы предпринять такую попытку, – говорил Хэттон. – Корабли с золотом и драгоценностями теперь сопровождают хорошо вооруженные суда. Но подумайте, милорд, военный эскорт присоединяется к ним только в Номбре-де-Диосе и следует с ними до Испании. Я полагаю, что Дрейк будет нападать на них раньше, пока они не защищены.

Оба лорда присоединились к группе советников. Энни неподвижно оставалась на месте, сердце ее бешено колотилось. Дрейк. Дрейк собирается отправиться в новую экспедицию. Забытый после последнего своего путешествия, он все эти годы провел в Ирландии. А теперь возвращается.

Она знала, была просто уверена, что в экспедиции вместе с ним будет участвовать и Эван.

За три печальных года Эван не смог забыть Энни. Все напоминало ему любимую. Осенние листья на высоких холмах сверкали цветом ее волос. Море, отражавшее скупое зимнее солнце, напоминало ее глаза. В порывах ветра он слышал ее смех. Весенние цветы приносили запах ее кожи, а их лепестки на ощупь были такими же нежными. Иногда во сне он ощущал вкус ее губ. Какой желанной, какой любимой была она в тот день, когда, прильнув, поцеловала его. По щекам ее текли слезы любви и боли расставания.

Одиночество жгло его, как клеймо. Он поклялся, когда потерял Касильду, что никогда никого не полюбит. Но Энни Блайт – женщина, которая способна любую клятву превратить в ничто.

– Волнуешься? – голос Дрейка вывел Эвана из задумчивости.

Эван тряхнул головой и замигал глазами, как бы пробуждаясь ото сна. Реальность вернулась к нему с новой отчетливостью. Они находились в одном из приемных залов Виндзорского дворца. Он видел гобелены, картины на стенах и толпу людей, ожидавших аудиенции у королевы в ее апартаментах.

– А есть из-за чего? – спросил Эван друга.

– Ну конечно! Королева только что поручила нам совершить самую необычную экспедицию в этом столетии. Скажу честно – даже меня это привело в замешательство.

Эван улыбнулся. Длительное пребывание Дрейка в Ирландии сделало его жестче и решительнее, чем когда бы то ни было. Общение с лордом Даути, обещавшим ему свою поддержку, придало ему больше уверенности в себе, возросшей теперь до самоуверенности. Однако ужас увиденного в Ирландии, безжалостная резня, учиненная графом Эссексом на острове Ратмен, отрезвили Дрейка. Трезвость ума как нельзя больше подходила для выполнения той миссии, которая возлагалась на него в предстоящей экспедиции.

– А по-моему, ты более чем готов к такому путешествию, Фрэнсис.

– Верно. А ты?

– Конечно.

В самом деле, Эвану очень не хватало жизни под парусом. Он скучал по часам, отсчитывающим время ударами склянок, по своим корабельным обязанностям, ему не хватало разнообразия впечатлений и переживаний.