Золотое лето

– Да нет же! Упырица! Ой, маменька! Энто что ж, Русиной упырица править будет?!

Конюх, поняв, что воспитательные меры в виде подзатыльников не дают нужного результата, задумался. Почесал затылок. И кто знает, что бы придумал, но на конюшню зашла та, кого тут вовсе не ждали.

Любовь самого батьки Счастливого.

Валентина.

– Федя, где у тебя тот паренек, который с Сенечкой был? Поговорить бы мне с ним?

– Дык… вот… это!

Конюх решил не забивать себе голову излишними сложностями и удалился выгребать навоз. А вот Гришка все как на духу выложил доброй тете Вале.

И что была баба!

Да, вон энта, что в газете!

И что она превратилась в упырицу.

И сожрала бедного Семена, вот как есть, а у него-то образок, вот он и уцелел! Вот, святой, с Фарафон-горы, с коим теперь бедный Гришенька не расстается! Небось без него и уснуть-то не получится. Спас его образ от нежити поганой! А то б и его сожрала, нечисть жуткая…

Валентина слушала, поддакивала, размышляла… и отправилась к Никону.

* * *

– Валька! Ну что ты несешь, дура-баба?!

А что еще должен сказать нормальный мужчина?

Вот он лежит довольный, разнеженный, доказавший любимой женщине, что он мужчина и еще о-го-го, а она тут…

Нет бы кваску подать, или пожрать чего сгоношить… так ее поговорить растащило! Вот что за манера у баб – все удовольствие портить? То им про любовь языком молоти, то им еще чего…

– Никон, миленький… – Квас Валька таки подала, и рядом присела, и по груди погладила, спускаясь все ниже и ниже, этак… с намеком. – Ты послушай меня всерьез. Ведь и так быть могет, разве ж нет? Ты знаешь, что застрелили анператора со всей семьей… а может, и правда, одна из его дочерей из могилы выбралась? Упырицей стала? Бывает ведь такое, коли душу Темной запродать! Ишшо как бывает, бабки говорили…

– Да дуры старые твои бабки!

– А кровь кто заговаривает? Кто твоих бойцов лечит, скажешь, не они?

– Ну…

Тут крыть и правда было особо нечем. Пара дохтуров у Счастливого имелась, но учитывая, сколько они пили… Ей-ей, лечение от бабок действительно выходило более эффективным.

– Вот! Небось потому ее раньше и не показали, что упырица она! И кровь пьет… а как сил набрала достаточно, чтобы на свету находиться, али еще чего…

– От меня ты чего хочешь?

Чего хотела Валентина?

Да за брата расквитаться! А упырица там, императрица – вот уж что ее ни разу не волновало! Она б кому угодно в косы вцепилась.

Но коли уж так…

– Святой водой ее облить надобно! Тогда задымится нечисть да и сгинет! Не переносят они святой воды и святого хлебушка…

– И что?

– Так ежели Валежный… энто…

Никон едва не застонал.

Чего хотела дура-баба?

Да считай, что и пустяк!

Пусть он Валежному, значит, отпишет, что все знает… или вообще пустит Валечку туда поехать… в Зараево… или в Ирольск, куда там анператрица поедет… ну и того ее… святой водой!

За Сенечку!

А то как же?!

Нельзя ж так, чтобы она… того – и безнаказанно?

Нет, никак нельзя…

Атаману оставалось только застонать. И решительно натянуть штаны.

А что?

И возраст уже не тот, чтобы, значит, и вообще… когда такое требуют, тут любое настроение упадет! Даже самое боевое!

Валька поняла, что перегнула, повисла на шее, зашептала ласково, заворковала…

Штаны Никон снял. И в постель вернулся.

Но соглашаться?

На такое?!

Да вы что – ополоумели вконец?! Никогда! Ясно?

И ни за что!

Глава 2 Соблазны и страсти, луну и звезду…

Русина, Ирольск

Совет был небольшим. Всего три человека.

Валежный, Яна, Изюмский.

А больше никого и не приглашали. И совет-то собрался, чтобы коллегиально сделать то, что надо было сделать еще Петеру, не тем будь помянут, дурак.

Выбрать Анне мужа.

Уж каким там император местом думал, теперь и не скажешь… и его ли то место было или его жены-идиотки, но…

В том-то и беда, что выбирать, считай, не из кого.

Тут же как?

Надо, чтобы достаточно молодой – ему еще править, и весь этот ворох разгребать, и вообще… Вот абы кто такой воз не потянет. Валежный честно признавался, что даже не будь он давно и счастливо женат… все равно он – не!

Войну выиграть – это еще полбеды. Но там же и с министрами, и с политикой, и из казны потянут, и народ кормить надо. Одним словом – спасите!

Изюмский тоже был благополучно женат, но даже если бы и не…

В общем и целом итог был печален.

Те, кто поумнее, те править не хотели.

А те, кто поглупее, те не справятся. Вот такой расклад. Как не справится и сама Яна. Что такое государственная машина? Она примерно представляла. И это…

Это даже не из болота тащить бегемота, как писал классик.

Это тащить из того же болота бронепоезд.

Одной. Голыми руками. То есть – нереально. Даже если б она не была приговорена, она все равно бы не справилась. Это понятно. Вот и сидели они втроем, перелистывали дворянские книги, газеты, пытались найти хоть кого-то…

– Прямо ты хоть за Пламенного замуж выходи, – невесело пошутила Яна. – Сволочь он, конечно, но страну удержит.

– Он тоже женат, – с мрачным юмором сообщил Валежный.

– После изобретения револьвера это не проблема, – фыркнула Яна.