Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл

И Господь помог: умирающая матрона завещала, чтобы, после её ухода в мир иной Янке дали вольную и приличную сумму денег, нужную для выкупа брата и родителя. Смерть пришла к старушке в середине марта 1162 года. А в начале апреля выкуп состоялся - даже ещё дешевле, чем предполагалось: дело в том, что Берладник, подхватив чахотку, был уже совсем плох и ушёл за бесценок.

Он почти не вставал и всё время кашлял, сплёвывая кровь. В нём, осунувшемся, худом, слабосильном, труднобыло узнать прежнего Ивана - пышущего здоровьем добра молодца. С помощью детей уселся на купленной телеге а потом и лёг, прикорнув в соломе. Янка села рядом, свесив ноги вниз, Ростислав-Чаргобай подхлестнул запряжённую кобылу, и они поехали к югу - прямиком к Эгейскому морю, чтобы в крупном греческом городе Фессалоники (по величине - втором после Константинополя) сесть на морское судно и отправиться в сторону Царь-града, к августейшей родственнице. Двигались небыстро, опасаясь растрясти хворого отца. А ему с каждым днём становилось хуже. Да ещё при тяжёлой переправе через реку Стримон их подвода перевернулась, и Берладник после купания в холодной воде впал в горячку. Бредил и хрипел, звал на помощь Янку, а когда она над ним наклонялась, в ужасе шарахался, принимая её за покойную Людмилку.

Целую неделю заняла дорога. И 11 апреля наконец прибыли в Селун (так по-русски звали в ту пору Фессалоники). День был по-настоящему летний - тёплый, мягкий, с моря дул лёгкий ветерок, и оно, бескрайнее, неестественно синее, умиротворённое, по-щенячьи лизало волнами белый крупитчатый песок.

- Тятя, погляди, мы у моря! - радостно воскликнула дочка. - Слава Богу, доехали! Ну, теперь ты надышишься исцелительным воздухом и пойдёшь на поправку! Греческое солнышко вылечит тебя! Тятя, слышишь, да? - И внезапно вскрикнула: - Славка, Славка, он умер!

Сын приник к бездыханному телу, начал щупать шею; кожа была ещё тёплая, но артерия не билась. Так, за тридевять земель от желанного Галича, в тридцать восемь лет, дни свои окончил неуёмный двоюродный брат Осмомысла, князь-изгой. Храбрый воин, сильный муж, он в иной ситуации мог бы принести много пользы. Но судьба оказалась к нему сурова, превратив в разбойника, главаря беглых смердов. Тем он и вошёл в русскую историю. А его кончина ознаменовала собою завершение первого периода в жизни Ярослава - детства, юности, становления; начиналась зрелость…

Дети же Берладника упокоили родителя на простом сельском кладбище близ Эгейского моря, заказав отпевание в местной церкви. Оба плакали. Оба привязались к Ивану, уважали за смелость и дерзкий ум; да и сам Иван в эти последние годы своей жизни вдруг открылся с неожиданной стороны - добрым главой семейства, искренне любившим сына и дочь. Вот ведь странное, удивительное дело: Янка с юных лет думала о мщении, представляла его в деталях, а потом полюбила отца и была полна скорби в траурные дни. Чаргобай тоже сильно переживал, но как брат Я мужчина всячески старался поддержать сестру, хоть и старшую, проявлял твёрдость духа и желание ей помочь справиться с печалью.

Фессалоники за громадными толстыми стенами потрясли молодых людей основательностью и величиной. Сколько здесь было необычных каменных зданий и церквей! Как бурлил базар на центральной площади! Сколько кораблей стояло в гавани! Громкий разноязычный говор, сотни лиц, дорогие одеяния и обноски, смрадные запахи выгребных ям и благоухание расцветающих персиковых деревьев - всё перемешалось в их головах! А в одной из древних базилик - Святой Софии - долго стояли на коленях и молили Деву Марию защитить их в опасной дороге к Константинополю.

За оставшийся у Янки последний солид[12] получили места на судне, отплывавшем в Царь-град. Ранним утром 14 апреля их корабль отвалил от пристани. Море волновалось несильно, мелкие облака-барашки разбрелись по синему полю неба, чайки гоготали при виде рыбы, а огромный парус надувался от чувства собственного Достоинства.

- Ну, плывём? - в первый раз за последние дни улыбнулась Янка.

- Кажется, плывём, - подтвердил Ростислав и приобнял её за плечи.

Новые приключения ждали их впереди - в Византии, Болгарии и на Руси.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КОСТЁР ДЛЯ ВЕДЬМЫ

Глава первая

1