Золотое перо первой любви (СИ)

Она грустно улыбнулась, ненадолго замолчав, а я задумался над тем, правильно ли выбрал место для сегодняшнего отдыха. Мне хотелось отвлечь ее от проблем, что уже были и ещё предстоят. Дать ей вздохнуть полной грудью и насладиться моментом. Испытать яркие эмоции. Сделать так, чтоб этот день ей запомнился. А в итоге, хоть она и искрилась все прошедшее время от счастья, смеялась и веселилась, сейчас с грустью вспоминает об отце, и я чувствовал, как борется с подступающими слезами.

— Там не было столько аттракционов, — она тихо продолжила. — три карусели, одинокие качели, и палатка, в которой можно было выиграть крошечную плюшевую игрушку. А ещё сладкая вата и куча разных магазинчиков с сувенирами. Но тот день оказался одним из самых запоминающихся в моем детстве.

Кабинка заняла свою наивысшую точку, и остановилась, выпуская внизу людей из другой кабинки. Ещё было светло, ранний вечер, и вид открывался потрясающий.

— С тех пор, как мамы не стало, папа старался обеспечить меня всем необходимым. Не могу сказать, что мы нуждались в деньгах, но баловать себя бессмысленными покупками не могли. И даже в том возрасте я хорошо это понимала. — она тяжело сглотнула. — А на той ярмарке папа не скупился ни на что. Прокатиться пятый круг на лошадках? Конечно! Заесть мороженное яблоком в карамели? На здоровье. Купить третий батон, чтоб покормить уточек на озере? Всегда пожалуйста! — она рассмеялась, сквозь едва сдерживаемые слёзы, а я оставил короткий поцелуй у неё за ушком. — Не знаю, где он нашел на все это деньги, но в тот день мне было позволено все.

Кабинка снова тронулась с места и медленно поплыла вниз. Вики развернулась ко мне, складываясь ладошки на мою шею и заглядывая в глаза. Сейчас она выглядела очень ранимой.

— Я очень скучаю по папе, а это место погрузило меня в воспоминания, которые я уже начала забывать. Спасибо тебе за это. Это лучший день во всех моих жизнях.

Я обнял ее, прижимая к груди, опираясь подбородком на ее макушку.

— И он ещё не закончился.

Внизу Вики снова как подменили, она опять светилась от счастья, бегая от одного аттракциона к другому, иногда даже забывая про меня. Тогда я ждал в сторонке и любовался ей, такой живой, веселой, потрясающей. Постепенно темнело, и в стороне, на площади собралось много людей. Мы тоже решили присоединиться, подходя ближе.

Играла громкая музыка, дети и взрослые водили хороводы, танцевали и скакали. Я устроился на скамейке, наблюдая за беснующейся толпой. Вики крутилась с компанией детей, около семи лет каждому. Они окружили ее, такую веселую, солнечную. Она играла с ними в догонялки, стоило поймать одного, как каждый заливался звонким хохотом.

Я наблюдал за этим и думал. Не соврал ей, когда говорил, что не хочу забывать прошлую жизнь, и сейчас придавался воспоминаниям.

Веррье. Она была совсем другой. Сильная, знающая себе цену, дерзкая. Даже по меркам демонов жестокая. Хоть она и приняла меня, я всегда знал, что любви ко мне не испытывала. Тогда мне это было и не нужно. Достаточно того, что была рядом, и позволяла любить ее.

Я был уверен, что измен с ее стороны не было, но после гибели злые языки стали нашёптывать, что она не была мне верна. Не знаю, правда ли это, да и никогда уже не узнаю. Но боли от мысли о том, что кто-то мог быть с ней, когда наши отношения были в самом пике — не было. Она была слишком свободолюбивой.

Помню как мы ругались из-за того, что ей казалось, будто я пытаюсь ее контролировать. В этих ссорах мы умудрялись разрушить все вокруг. А после вместе зализывали раны.

Я сравнивал сейчас то, каким был тогда, и каким стал сейчас. Возраст и опыт, безусловно, давали о себе знать. Я стал спокойнее, когда закрыл чувства. Абстрагировался от окружающего мира, замкнулся в себе, позволяя эмоциям проявляться лишь на уроках, ведь ученикам сложно было бы воспринимать информацию от полудохлого в душе преподавателя. Но разница в мироощущение тогда и сейчас, поражает даже меня самого. С Веррье я был неуправляемым, таким же дерзким, как она. Во время войны убивал, не дрогнув. Совести и жалости к убитым не было. Вспоминая об этом сейчас, я сожалел о стольких загубленных душах.

И хоть тогда была война, и другого выбора не было, сейчас все изменилось.

Веррье я любил. Первая искренняя любовь, которая на многое закрывала мне глаза. Тогда мне казалось, что я чувствовал себя с ней счастливым. Сейчас, сравнивая свои чувства, я понимал, что это было не так.

Единственной, кто дарил мне истинное счастье, стала Вики. Такая живая, добрая, любящая, она окружила меня своей любовью, даря покой. Рядом с ней я оживал. Проснулись все запрятанные глубоко внутри чувства.

Вспомнилось, как мы разговаривали с ней о баллах распределения в моем кабинете. Тогда я впервые ощутил ту магнетическую силу, что тянула меня к ней. Если б Фенцио не ворвался, уверен, я уже тогда украл бы у неё первый трепетный поцелуй.