Золотое перо первой любви (СИ)

От последней мысли я замер, отстраняясь от неё, широко открывая глаза. Как это произошло? Ребёнок? Я ведь никогда не хотел детей. Даже в ту пору, когда с Веррье все было хорошо, я не думал о наследниках даже в контексте далёкого будущего.

Хотя кого я обманываю, сейчас я тоже подумал не о наследнике. Не о своём продолжении, ее. Я не хотел детей, если они не будут похожи на эту потрясающую женщину. Осознание шокировало меня ещё больше, я даже забыл как дышать, хотя кислорода в легких не хватало от бушующей в груди страсти, которую не удалось утихомирить даже такими мыслями.

Тонкие прохладные ладошки легли мне на скулы, приподнимая. Ее лицо все ещё пылало возбуждением, но в глазах отражалось лишь беспокойство.

— Что случилось? Я сделала что-то не так?

Мне стало смешно. Она восприняла эту заминку на свой счёт. Я улыбнулся ей со всей теплотой, что была в душе, точно так же обхватывая ее личико и притягивая к себе.

— Ты идеальна.

Шёпот коснулся ее губ, и мы слились в поцелуе, возвращая на место бушующий настрой.

Она качнула бёдрами, сильнее прижимаясь к моему паху. Даже сквозь ткань нижнего белья я чувствовал ее желание. Жар, пылающий огнём, манил наконец войти в неё. Влага, что словно сладкий сироп, стекала по внутренней стороне бёдер, говорила о ее полной готовности. Я изнывал от желания, но хотел продлить эти потрясающие чувства. Хотел почувствовать на языке ее вкус, снова.

Одним движением я перевернул ее на спину, подбирая с тумбы так удачно оказавшийся там ремень. Перекрещённые запястья запутались в петле, перекинутой через изголовье кровати, закрепились крепко, без шанса вырваться без посторонней помощи.

Совершенно шальной, помутнённый желанием взгляд выжидающе был направлен на меня. Она кусала губы, призывно двигая бёдрами, требуя моих ласк.

Разорванная сорочка улетела куда-то в дальний угол комнаты, промокшие кружевные трусики повторили ее судьбу. Горячие поцелуи, чередующиеся с укусами, опускались от шеи все ниже. Легкий укус на ключице, сжатый губами сосок, мокрая дорожка языком от груди до пупка. Она выгибалась дугой под моими губами, стонала, требовала большего. Этот взгляд сводил меня с ума. Пелена возбуждения и несдерживаемого желания, делала ее еще более соблазнительной.

Я на секунду замер, любуясь этой картиной, а после широко развёл дрожащие колени, бесцеремонно проходясь длинным движением языка по влажных блестящим складкам.

— Ах… Геральд… даа!

У меня буквально скрутило все внутри от этого стона. Бедра дёрнулись, в попытке сжать мою голову, но я этого не позволил, крепче обхватывая их руками. Мне необходимо было пространство. Соки, стекающие по ее коже и моим губам, на вкус были сладкие, словно нектар амброзии. Я с упоением слизывал каждую капельку, играясь с налитым кровью клитором. Посасывал, покусывал, с наслаждениям прислушиваясь к восхитительным стонам. Пальцы нежно очертили блестящий, горячий вход, от чего моя девочка изогнулась ещё сильнее, стараясь прижаться к пальцам, почувствовать их в себе. Но я не торопился, погружая их на одну фалангу, и снова вытаскивая, не переставая ласкать языком.

Черт, я готов был делать это вечно. Все, что она пожелает. Стоять перед ней на коленях, дарить истинное удовольствие. И мне не нужно ничего взамен. Лишь бы она продолжала стонать и змеей извиваться в моих руках.

Я поднял взгляд, засматриваясь на неё. Пальцы вошли глубже, язык описал круг, с силой надавливая на чувствительную точку. Ее голова была откинута назад, глаза прикрыты, ладони сжимались и разжимались не имея возможности найти опору.

Второй рукой я огладил ее живот, поднимаясь к груди, сжимая ее с силой, массируя, перекатывая сосок между пальцами. Движения внутри стали быстрее и размашистей, зубы царапнули бугорок. Я чувствовал, как все ее тело напрягается, а внутренние мышцы стягиваются плотным кольцом в предверии оргазма. Член свело болезненной судорогой от желания оказаться внутри это горячего тела.

Несколько особенно резких движений, и она содрогнулась, выгибаясь с громким стоном, пульсируя вокруг моих пальцев, что окончательно свело меня с ума.

Не тратя больше времени, я поднялся к ней, впиваясь поцелуем в надрывающийся стонами рот. Секунда промедления, чтобы стянуть ненавистное белье, и вот я уже ворвался в раскалённые, все ещё пульсирующие глубины, с гортанным рыком придаваясь этим потрясающим чувствам.

Ее ноги обвились вокруг моей талии, сильнее притягивая к себе. Второе дыхание породило новые сладкие стоны. Одним резким движением я разорвал кожаный ремень на ее запястьях, краем сознания подмечая красные следы. Притянул руку к лицу, покрывая поцелуями повреждённую кожу, продолжая грубо вбиваться в ее тело.

Я видел, как закатываются в наслаждении ее глаза, от таких разных чувств. Я знал, как она любит грубость, граничащую с нежностью. И хоть она позволяла мне делать с собой все, что пожелаю, я не мог отпустить себя, боясь сделать больно. Вот и сейчас чувство совести подгрызало изнутри, стоило только рассмотреть ссадины.