Золотое побережье

– Да, я знаю. Зато это – настоящий мир, с которым можно помериться силами, мир, который будет испытывать тебя каждый день. И там никогда не будет толкучки – как раз из-за этих самых твоих зим.

В голосе Таша звучит острая, необычная для него тоска. «Все ясно, – думает Сэнди, – нарвавшись на такую вот альтернативу, поневоле начинаешь искать какой-нибудь третий путь». Но вслух он говорит совсем другое:

– И вправду здорово. Только вот насчет серфинга возникнут проблемы.

– Не больше, чем здесь, – смеется Таш. – Со всей этой толпой.

– Что, даже ночью?

– Нет, но ты посмотри вокруг – разве тут увидишь волну? Лучше, конечно, чем воевать с фашистами, но все равно не то.

– Аляска, говоришь. Хм-м. А почему бы и нет? Будешь там выращивать для меня травку.

– Возможно.

– Ну тогда…

Они продолжают лениво перебрасываться словами, палуба тихо покачивается, в конце концов Таш засыпает, а у Сэнди не идут из головы разговоры про Эрику и Аляску. Тревожно как-то за него; может, стоит Джиму рассказать?

Может, Джим что и придумает. Сколько же вокруг заморочек… То одна знакомая пара расходится, то другая грызется… Все прямо на куски разваливается. И что же тут делать, что же делать…

Сэнди резко просыпается, глядит на начинающее уже светлеть небо и снова впадает в полудремотное состояние. Его рука лежит на румпеле, вода то подбирается чуть не к самым кончикам пальцев, то опускается, вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз. И от нее поднимается легкая дымка, жидкость превращается в газ, а потом… А поверхность воды блестит, словно из стекла, гладкая, такая гладкая… А может, все это во сне? Уступчатые террасы острова укрыты туманом, из этой облачной пелены вырастают серые вершины холмов, нереальная твердость, вторгающаяся в жидкий мир. И все вокруг нереальное, месмеризующее, словно во сне привидевшееся. Неожиданный скрип, Сэнди испуганно вздрагивает, и тут же с выскользнувшей из тумана яхты на палубу катамарана прыгают три человека. Грохот сапог и неожиданный крен будят Таша, он вылезает из своей каюты и становится рядом с Сэнди – тот все еще не понимает толком, во сне это или наяву, и не способен пошевелиться. С борта яхты начинают передавать небольшие металлические фляги, трое чужаков образуют цепочку и складывают эти фляги на палубе катамарана, около мачты.

Операция в самом разгаре, когда со стороны острова доносится низкое глубокое х-р-р-умп, а сразу же затем по ушам бьет мощная ударная волна. Б-У-У-У-М!

Такое разбудит кого угодно.

– Вон, вон, гляди быстрее! – Рука Таши указывает куда-то в сторону открытого моря. Сэнди смотрит. Черная точка, она появилась из-за горизонта и теперь несется, низко прижимаясь к воде, едва не окунаясь в тонкую пелену тумана… несется быстро, очень быстро, и не по прямой, а чуть зигзагом, покачиваясь из стороны в сторону. Сэнди не успел повернуть голову, а точка проскочила уже мимо двух рядом стоящих лодок, и тут же со стороны острова докатилось новое х-р-р-умп! А затем – словно разорвалась сама ткань мироздания – Б-У-У-У-М! ударной волны. А из-за горизонта выскользнула новая черная точка.

Как это ни странно, незнакомые парни все это время продолжали передавать фляги и складывать их на палубе – ловко, спокойно и с полным пренебрежением к проносящимся чуть не над самой головой ракетам. По завершении работы двое из них покидают катамаран сразу, а третий подходит к Сэнди и молча протягивает руку; получив небольшую карточку, он тоже вскакивает на палубу своей яхты, и та мгновенно отваливает, белоснежный парус, скользящий над пеленой тумана, похож на крыло ангела. Суденышко огибает южную оконечность острова и исчезает.

Сэнди и Таш ошалело смотрят друг на друга, и тут мимо проносится новая из стороны в сторону мечущаяся черная точка, раздается очередное х-р-р-умп и очередной рвущий барабанные перепонки удар.

– Что это за штуки? – в голос кричит Сэнди.

– Крылатые ракеты. Смотри, как быстро они летят! Вон там, еще одна…

Еще одна чуть не вровень с водой несущаяся черная точка. И каждые две минуты – еще одна, каждая ударная волна бьет по ушам и по нервам, заставляет вздрогнуть. В конце концов Ташу надоедает ждать, когда же пролетит последний снаряд, он идет к мачте, пересчитывает фляги.

– Насколько я понимаю, мы являемся счастливыми обладателями двенадцати посудин афродизиака. – И тут накатывает очередное Б-У-У-УМ, такое громкое, что вздрагивает мачта.

– Давай-ка мотать отсюда.

40

К бухте у мыса Дана – а именно сюда просил Боб Томпкинс отвести катамаран – они подходят еще засветло. Но тут же возникает затруднение – у самого входа в гавань ошиваются два катера береговой охраны. Наблюдение в бинокль только подтверждает наихудшие опасения Сэнди и Таша – пограничники останавливают и, судя по всему, досматривают проходящие мимо яхты.

– Знаешь, Сэнди, с таким, как у нас, грузом не стоит и пытаться прошмыгнуть мимо этой парочки.

– Да уж. Свернем-ка прямо сейчас, пока это можно сделать, не вызывая особых подозрений. А то еще решат, что мы желаем с ними знакомиться.