Золотое правило Трехпудовочки

– Одна беда от компьютера, – вздыхала Елена. – Я этой чертовой машинки боюсь, она не позволяет контролировать контакты ребенка. Только дьявол знает, куда там можно забрести. Лучше выкинуть ноутбук.

– Аня ничего плохого не совершила, – заступилась я за девочку, – и вы зря толкаете ее в банковскую сферу. Если она мечтает…

– У вас есть дети? – неожиданно разозлилась Киселева.

Мне пришлось ответить:

– Нет.

– Аня постоянно хочет спасти человечество, – недовольно забубнила Лена, – в понедельник ей хочется стать эпидемиологом, поехать в Африку и уничтожить лихорадку Бо… бу… ла… не могу вспомнить название.

– Эбола? – предположила я.

– Вот! – обрадовалась Киселева. – Во вторник она стремится найти вирус, из-за которого у человека мозг сохнет. В среду ей охота таблетку от инсульта придумать. Бежит ко мне и сообщает очередную чушь! Приходится ее на землю возвращать, говорить: «Аня, надо не в облаках витать, а об обеспеченной жизни думать. В банке стабильная зарплата, нормированный рабочий день. Вон у нашей соседки, Валентины Сергеевны, невестка сидит в кредитном отделе. В семь часов девушка уже дома, может хозяйством заниматься, мужем, детьми, оклад замечательный, и в долг ей, как сотруднику банка, беспроцентную ссуду дали. А врачи! Они нищие! И в больницах воняет, больные вредные. Разве я дурное тебе посоветую, медсестрой служу, правду изнутри знаю!» Однако Аня не воспринимает разумные слова, начинает грубить.

Елена отвернулась к окну и всхлипнула.

– Я вложила в нее всю душу, воспитывала лучше родной матери, тратила деньги, надеялась обрести опору в старости. Мне не удалось создать большую семью, вот я и полагала: хоть у моей девочки хорошо жизнь сложится. Трое деток, супруг, я возле ее счастья погреюсь! А у Ани в голове лихорадка Бо… бу… бе… плевать ей на меня! Неблагодарность черная! Полагает, что я ничего особенного не совершила! На днях я не выдержала и сказала ей: «Не смей меня дурой обзывать! Где бы ты обреталась, не возьми мы тебя из детдома? Сидела бы в интернате, а потом в шизухе для недоумков». Так она… представляете… как заорет: «Хорошие дела совершают не в расчете на благодарность!» Здорово получается! Я на дочь потратилась, а теперь обязана до смерти ее желания исполнять? А мне когда счастье будет?

Я молча слушала Елену, понимая, почему Аня в порыве подростковой нетерпимости назвала маменьку «тупой коровой». Нет, я не одобряю хамства, считаю, что Анна обязана держать язык за зубами и обеспечить матери тихую сытую старость. Но, может, вы помните советский мультфильм про черепаху, которая высидела яйцо орла? Пресмыкающееся пыталось воспитывать птенца на свой лад, учило его ходить по земле, а тот все рвался в небо. Вот и Лена с Аней как та черепаха и орленок.

Довольно долго мы с Еленой маялись в креслах, пересмотрели все журналы и газеты и были очень рады, когда в холле появилась Светлана со словами:

– Степанида Андреевна просит вас подняться в кабинет к главврачу.

В большой комнате, отделанной дубовыми панелями, присутствовал еще и Юрий Игоревич. Он сидел у окна, Аня расположилась возле напольных часов, нам с Еленой достался диван под книжными полками.

– Светлана, сгреби мозги в кучу и никого сюда не впускай, – приказала Степанида секретарше, – хоть раз в жизни продемонстрируй ум. Впрочем, ума у тебя нет!

Девушка испарилась. Гвоздева сложила руки на столе и стала похожа на прилежную второклассницу.

– Здесь находятся только посвященные в проблему люди, – сказала она, – поэтому прошу внимательно меня выслушать. Сначала я расскажу небольшую историю, а потом сообщу о результатах исследования.

Много лет назад меня около подъезда дома подстерегла девушка. Она назвалась Олесей Семенякой и заявила: «Я беременна от Юры».

Главврач дернулся.

– Мама! Ты мне ничего не сказала!

– Зачем? – пожала плечами Степанида Андреевна. – Кабы Олеся тебе нравилась, сам привел бы ее в наш дом. Не скрою, девушка не производила приятного впечатления, она требовала денег, грозила устроить скандал. Юрий был молод, я не хотела ломать его судьбу и в доступной форме объяснила нахалке, что будет, если та произведет на свет новорожденного. Развернула перед ее носом картину судьбы одинокой матери: бедность, неустроенная личная жизнь, малая вероятность выйти замуж за достойного человека – и спросила: «Ты готова нести ответственность за малыша? Я не разрешу Юре жениться, тебе предстоит длительная процедура установления отцовства».

Анализ ДНК тогда делали в исключительных случаях, а исследование крови считалось неточным, результат оспаривался в суде. У нас были все шансы выиграть это дело, совместного хозяйства Олеся и Юрий не вели, вместе на одной площади не жили, свидетелей их романа найти было трудно. В конце концов Олеся могла остаться с новорожденным и без алиментов. Судьи в основном женщины, а я бы постаралась, чтобы в деле разбиралась баба лет пятидесяти, имеющая сына-студента. Несомненно, такая встанет на сторону Юры, молодого мужчины-москвича, на которого решила наложить лапу аферистка из Бодольска.

– Мама, – ахнул Юра, – ты одна боролась с проблемой?