Золотое руно

- Богиня катила гром над вершинами Крита и Кавказа, пока Зевс был еще младенцем в Диктейской пещере - как жадно приникал он к сосцам старой свиньи, своей кормилицы, которую привели к нему Дактили! И она, несомненно, будет катить гром над теми же горами, когда люди забудут и само его имя.

Никто не дерзнул ей противоречить.

Они плыли мимо северных лесистых болот Колхиды, и в полдень добрались до широкой бухты, позади которой виднелись высокие горы. В середине была узкая и глубокая пропасть с обрывами с обеих сторон, а далеко позади они увидали заснеженную гору с вершиной в форме седла, которая слыла местом пребывания Пожирающей людей Богини Апсилеев. Беленый город Анфениос (названный позднее Диоскуридой) был виден с юга на расстоянии нескольких миль. То было самое святое место на всем Кавказе. Пожирающая людей Богиня приказала, чтобы никто под страхом смерти не смел идти с оружием через широкие цветущие луга между горой и морем, и даже поднять камень, чтобы запустить его в ласку; и по этой причине не менее чем семьдесят племен сделали эту землю общим местом встреч для меновой торговли, разрешения споров и заключения договоров.

Ясон поставил "Арго" на дивной песчаной косе, но не сошел на берег и никому не разрешил сходить за исключением четверых сыновей Фрикса, которым велел никоим образом не позволить апсилеям догадаться, что "Арго" - греческий корабль. Они в молчании спустили лестницу и сошли по ней, неся с собой труп Ифита. Вернувшись вечером, они сообщили, что сперва явились к градоправительнице и попросили ее позволения выполнить колхские погребальные обряды над товарищем, который, как они сказали, был убит при падении гнилого дерева, когда их корабль стоял на якоре в заводи на Фасисе. Градоправительница отказала им в этом, о чем они заранее знали, ибо у апсилеев принято хранить прах в урнах, а колхские кладбища-рощи им ненавистны. Они разыграли представление, после чего Меланион сказал:

- Хорошо, Беспорочная, это неважно. Наш товарищ рожден от отца-грека. Позволь нам похоронить его по греческому обряду.

Она ответила:

- Пожалуйста. Если вы невежественны по части ритуала, то у пристани живет греческий торговец по имени Крий, который вам, несомненно, поможет.

Крий был фокийцем, которого троянцы когда-то, много лет назад, спасли при кораблекрушении у острова Имброс; они же продали его в рабство в Анфениос. Здесь он скоро выкупился на свободу, ибо он был живописцем и горшечником необычайного мастерства. Когда сыновья Фрикса открыли ему, что Ифит тоже был фокийцем, Крий пообещал возвести каменную гробницу над его курганом и расписать стены земляными красками. Так что они, не откладывая, возложили тело на погребальный костер и станцевали вокруг с оружием и в броне, насыпали курган над прокаленными костями, совершили возлияния, пучками повырывали у себя волосы, заклали свинью и удалились.

Эвфем-пловец родился в Фокиде и выучился искусству плавания у тамошних мужчин-Тюленей. Он хорошо помнил Крия и уговорил Ясона позволить сыновьям Фрикса вернуться и привести Крия на "Арго", ибо Крий сказал им, как отчаянно он желает еще раз увидеть свою родину. Ясон отказался, говоря, что прибыл к Анфениос с одной-единственной целью - похоронить Ифита - и не может позволить им здесь задерживаться, кроме того, если он возьмет Крия с собой, гробница Ифита так и не будет построена.

- Это правда, - сказал мирмидонец Пелей, - и поскольку Крий не знает, что мы возвращаемся домой в Грецию, он не станет сожалеть, что мы отплыли без него.

Так что Крия оставили в Анфениосе. Тем не менее, по совету Аргуса, Ясон послал Фронта и его братьев снова к Крию, чтобы приобрести запасы сушеного мяса и рыбы, дельфиньего жира и фигового хлеба, предложив в уплату украшения и камни, которые взяла с собой Медея. Эти припасы были вскоре доставлены к кораблю на запряженных быками тележках, если прибавить их к тем, которые уже были на борту, этого должно было хватить на месяц плавания. Аргус, которому Ясон приказал убрать их в безопасное место, обнаружил, что не может этого сделать, так как рундуки уже забиты дарами и трофеями. Поэтому он разделил все поровну, среди членов экипажа, говоря: