Золотое руно (сборник)

Его кабинет на водоперерабатывающем заводе был гораздо больше моего, но ему не приходилось оплачивать его аренду из своего кармана. Я пожал ему руку и, пока он наливал нам кофе из стоящей на тумбочке кофе-машины, перенёс образец в «геноскан» и запустил сравнение его генокода с образцами, собранными в кабине космического корабля.

– Я хочу вас поблагодарить, мистер Ломакс, – сказал Ральф, протягивая мне курящуюся кружку. – Отец звонил и сказал, что нанял вас. Я очень рад. Очень-очень рад. – У него был тонкий слабый голос подстать его тонкому слабому телу. – Как мог кто-то сотворить с моей мамой такое…

Я улыбнулся, сел и отхлебнул кофе.

– Я так понимаю, она была очень милой старушкой?

– Да, именно так, – сказал Ральф, усаживаясь на своё кресло по другую сторону рабочего стола из стекла и стали. – Именно так.

«Геноскан» тихо прогудел три раза, каждый следующий гудок немного выше тоном, чем предыдущий – сигнал о том, что найдено совпадение.

– Тогда почему вы её убили? – спросил я.

Его рука с кофейной чашкой была на полпути к губам. Он резко опустил её на стол, и кофе в замедленной марсианской манере расплескалось по стеклянной столешнице.

– Мистер Ломакс, если вы это так шутите, то шутка ваша весьма низкого пошиба. Похороны моей матери завтра, и…

– И вы будете там притворяться так же, как притворяетесь сейчас.

– Вы совсем потеряли стыд, сэр? Моя мать…

– Была убита. Кем-то, кому она доверяла – кем-то, с кем она пошла бы на верфи, кем-то, кто сказал ей подождать в определённом месте, пока он – что? Сходит перемолвится словом с пилотом корабля? Отойдёт за угол, чтобы отлить? Конечно, инженеру-профессионалу не составит труда раздобыть инструкцию по управлению космическим кораблём и разобраться в ней достаточно, чтобы понять, как включается двигатель.

Хрупкая фигура Ральфа вся тряслась от сдерживаемой злости или хорошей её имитации.

– Убирайтесь. Убирайтесь вон. Я думаю, мой отец согласится со мной, если я скажу, что вы уволены.

Я остался сидеть.

– Это было чертовски близко к идеальному преступлению, – сказал я твёрдым, как скала, голосом. – «Ленникова Дурь» должна была отправиться обратно на Землю, унося с собой все улики вместе с пилотской кабиной; вы наверняка даже надеялись, что это произойдёт задолго до того, как найдут оплавленную груду металла, когда-то бывшую вашей матерью. Но вы не можете запустить двигатель без того, чтобы израсходовать много кислорода – и за него кто-то должен заплатить. Он, знаете ли, на деревьях не растёт. Ну, на Земле как раз растёт, в некотором смысле. Но не здесь. И потому корабль завис тут, словно неприкаянный призрак, словно альбатрос, словно… – я поискал третью метафору, из чисто риторических соображений, и нашёл: – …словно Дамоклов меч.

Ральф огляделся по сторонам. Выходя у него, разумеется, не было: я сидел между ним и дверью, и мой «смит-вессон» уже был у меня в руке. Он допустил небрежность, но я всегда работаю чисто.

– Я… я не понимаю, о чём вы говорите, – сказал он.

Я изобразил нечто, похожее, как я надеялся, на ироническую усмешку.

– Полагаю, это ещё одно преимущество перегрузки в искусственное тело. Больше никаких следов ДНК. Практически невозможно доказать, что конкретный перегруженный находился в конкретном помещении, но отследить человека из плоти и крови – пара пустяков. Вы знаете, что ваши клетки отслаиваются от лёгочных альвеол и выбрасываются наружу с каждым выдохом? О, всего по нескольку штук за раз – но современные сканеры обнаруживают их без труда и читают содержащуюся в них ДНК. Нет, в том, что убийца – вы, нет никаких сомнений: вы были в кабине «Ленниковой Дури», вы трогали ручки управления двигателями. Да, у вас достало соображения надеть перчатки – но не задержать дыхание.

Он поднялся на ноги и двинулся вокруг своего модного стола. Я снял пистолет с предохранителя, и он застыл.

– Я терпеть не могу убийц, – сказал я, – но я обеими руками за самооборону. Так что мой вам совет: не двигайтесь. – Я помедлил, чтобы убедиться, что он следует моему совету, и продолжил: – Я знаю, что вы это сделали, но до сих пор не знаю, почему. Я довольно старомоден – вырос на Агате Кристи и Питере Робинсоне. В старые добрые времена, до ДНК и всего остального, детективам нужно было три вещи, чтобы раскрыть дело: способ, мотив и возможность. Способ очевиден, и у вас определённо была возможность. Но я по-прежнему представления не имею о мотиве, и из личного интереса я хотел бы знать, в чём он состоит.

– Вы ничего не сможете доказать, – презрительно фыркнув, сказал Ральф. – Даже если вы нашли совпадение ДНК, в суде его не примут.