«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей

Императорской семье принадлежали также специально оборудованные и богато отделанные поезда и яхты, три театра в Петербурге и два в Москве. Только в императорском балете на средства царя содержались 153 балерины и 73 танцовщика и несколько десятков малолетних учеников балетной школы.

Из царской казны выделялось содержание и всем членам императорской фамилии, состоявшей из шести с лишним десятков человек. Каждый великий князь получал 200 тысяч рублей в год, каждой великой княжне в приданое полагался 1 миллион рублей.

Огромные средства императорская семья тратила на благотворительность. Кроме регулярных отчислений в приюты, сиротские дома, больницы и богадельни были и разовые пожертвования по просьбам, поступавшим от людей разных сословий в царскую канцелярию. Щедрость царской семьи в начале года к концу его часто оборачивалась полным безденежьем. Нередко уже в осенние месяцы император и его близкие сами оказывались в стесненных финансовых обстоятельствах и вынуждены были экономить.

Николай II в быту был достаточно скромен. Как и отец, в домашней обстановке носил холщовую рубашку, просторные штаны и короткие мягкие сапожки. Он очень любил все русское. В молодости он даже хотел поменять придворные мундиры европейского образца на древнерусские кафтаны, и только перспектива слишком больших расходов заставила его отказаться от этой затеи. Прекрасно владея несколькими иностранными языками, Николай предпочитал говорить и писать по-русски. Со своей матерью и детьми он общался на русском языке, но Александра Федоровна осваивала его с большим трудом, и с ней император разговаривал и переписывался по-английски.

С возрастом рос его юношеский интерес к первым государям династии Романовых. Николай II искренне восхищался отцом Петра Великого Алексеем Михайловичем – последним царем, при котором Россия жила традиционным укладом. В 1903 г. при дворе был устроен костюмированный бал, на котором вся императорская семья и придворные предстали в костюмах XVII в. По мере приближения к 300-летнему юбилею дома Романовых подобные мероприятия повторялись все чаще и со все большим размахом. К царю-реформатору Петру Великому Николай II, наоборот, в отличие от своих предшественников относился без особого пиетета и даже с определенным скепсисом. Однажды на восторженный отзыв о нем своего молодого адъютанта император ответил: «Я не могу не признать больших достоинств моего предка, но... именно он привлекает меня менее всех... Он слишком сильно восхищался европейской культурой... Он уничтожил русские привычки, добрые обычаи, взаимоотношения, завещанные предками».

Зная интерес императора к русской старине, близкие люди старались порадовать его редкими вещицами, относящимися к тем временам. Так, императрица Александра Федоровна к Пасхе 1916 г. через своих придворных антикваров отыскала в старообрядческой лавке Евангелие, изготовленное в 1627 г. мастерами Московского печатного двора – иконописцем Прокопием Чириным и гравером Кондратом Ивановым по заказу матери Михаила Федоровича – первого царя династии Романовых. Царица-инока Марфа вложила эту роскошную книгу в Благовещенский Ширинский монастырь под Кашином в память о рождении первенца своего сына – царевны Ирины Михайловны. Монастырь закрыли при Екатерине II, и след этого вклада затерялся. Его возвращение в руки государя из дома Романовых в начале XX в. было, с точки зрения императорской семьи, знаменательным событием. Шла Первая мировая война, и Николай получил подарок, находясь в Ставке Верховного командования в Белоруссии. Это Евангелие доставило ему большую радость, подняв настроение, подавленное неудачами русской армии на фронте. Книга вместе с портретом царя Алексея Михайловича находилась на столе императора в его Царскосельском кабинете до ссылки в Тобольск. В 1941 г. среди других ценных книг Евангелие было вывезено фашистами в Германию, только после войны оно вернулось обратно и ныне хранится в собрании Царскосельского музея-заповедника.

Император Николай II, говоря языком современной психологии, был типичным интровертом. Он любил одиночество и не нуждался в соратниках. В отличие от всех предыдущих императоров и даже от собственной жены Николай не имел личного секретаря и сам следил за своим деловым графиком. На его столе в кабинете лежал ежедневный календарь, куда он заносил предстоящие встречи. Он сам разбирал не только личную корреспонденцию, но и письма государственной важности, сам писал ответы и запечатывал их в конверты. Император поддерживал в своем кабинете такой идеальный порядок, что был способен быстро найти любую нужную ему вещь даже в полной темноте.

В свободное время Николай не терпел разговоров о политике. Он предпочитал беседовать, в том числе и со своими министрами и адъютантами, о погоде, красотах природы, лошадях и игре в теннис, литературе, музыке и театре – о чем угодно, только не о важных политических делах и проблемах.