«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей

Видя семейное неблагополучие и сумбурную личную жизнь большинства близких родственников, император Александр III был весьма озабочен устройством «правильных» браков своих собственных детей. При жизни он выдал замуж старшую дочь – горбатенькую великую княжну Ксению. Она вышла за своего кузена, великого князя Александра Михайловича.

Отец жениха, великий князь Михаил Николаевич, был любимым дядей императора. Александр III уважал его как образцового семьянина и служаку. Но к супруге Михаила Николаевича, великой княгине Ольге Федоровне, император относился с некоторым предубеждением. Она, урожденная принцесса Баденская, состояла в близком родстве с семьей банкиров-евреев из Карлсруэ. Внешность и некоторые черты характера тетки напоминали царю о ее еврейских корнях. Александр III, с молодых лет находившийся под сильным влиянием юдофоба Победоносцева, евреев не любил. Император иногда в присутствии приближенных даже позволял себе язвительно называть детей Михаила Николаевича фамилией их еврейских предков.

Александру III было очень неприятно, что его старшая и любимая дочь Ксения без памяти влюбилась в красивого яркой еврейской красотой великого князя Александра Михайловича. Он пытался отговорить ее от этого брака, но был вынужден уступить ее чувствам. К жениху, а потом и мужу дочери император продолжал относиться предвзято, постоянно критиковал его, замечая в его поведении и поступках даже мельчайшие изъяны. Только однажды будущий супруг Ксении удостоился доброго слова тестя. Александр Михайлович был приглашен вместе с императорской семьей совершить вояж на яхте в Финляндию. В дороге у императора что-то случилось с походной ванной, и будущий зять предложил ему свою, из только что входившей в употребление гуттаперчи. Воспользовавшись предложением, Александр III очень хвалил новомодное изобретение, а Александр Михайлович грустно шутил, что наконец-то императору хоть что-то у него понравилось.

Незадолго до смерти император женил старшего сына Николая Александровича на принцессе Алисе Гессен-Дармштадтской (в православии Александре Федоровне). Хотя супруга наследника вела себя образцово и со своими свекром и свекровью держалась очень корректно, Александра III и Марию Федоровну что-то в ней настораживало. Император и императрица хотели бы в качестве спутников жизни своих детей видеть людей более уравновешенных и надежных. Со временем их тревожные предчувствия оправдались, но тогда они не нашли в себе достаточно душевных сил, чтобы отговорить старших детей от этих брачных союзов.

Поскольку Александр III был далеко не идеальным правителем для России, вся жизнь которой требовала модернизации, в обществе, как это, к сожалению, часто бывает в нашей истории, одной из любимых тем рассуждений стала: «А что было бы, если бы...» Многим казалось, что стране особым образом не повезло из-за ранней смерти цесаревича Николая Александровича, который, возможно, был бы лучшим императором, чем его брат. Николай, по мнению некоторых придворных, был ленив и эгоистичен и лишь по сравнению с младшими братьями выглядел даровитой и многообещающей личностью. Сейчас трудно судить, был ли его либерализм поверхностным, как у отца, Александра II, или глубоко укоренившимся в душе и разуме, как у дяди, великого князя Константина Николаевича. Цесаревич умер совсем молодым, и его лучшие (как, впрочем, и худшие) качества еще не успели развиться. Но были в обществе и те, кто благодарил бога, не допустившего смерти Александра (неотлучно находясь у постели умирающего брата, он мог заразиться туберкулезом). В таком случае императором стал бы Сергей Александрович, чьи нравственные качества были слишком хорошо известны. Правы были, наверное, народовольцы, которые считали, что самодержавие плохо уже тем, что ставит миллионы людей в зависимость от характера, ума и порядочности того члена семьи Романовых, кому выпадет жребий подняться на трон. И ни сама династия, ни общество оказываются не в состоянии что-либо исправить. Остается только один способ – цареубийство.

Александр III хорошо осознавал недостатки своих родственников. Ни с кем из них он не был особенно близок; отношения были, скорее, официально-родственными – такие связи обычно вменяют себе в обязанность поддерживать члены больших семей с давней историей. Из приближенных царь выделял начальника своей охраны генерала П. А. Черевина. У них были одинаковые пристрастия: охота, рыбная ловля, карты, выпивка. Уважительные отношения сложились у императора с министром двора графом И. И. Воронцовым-Дашковым, гофмаршалом князем В. С. Оболенским, князем В. П. Мещерским, графом Д. А. Толстым, М. Н. Катковым. Но ни один из этих людей так и не смог стать другом или даже близким приятелем государя. В этом отношении Александр III был одинок. Рядом с ним не оказалось своего Меншикова, Потемкина или, на худой конец, Аракчеева.