«Золотое ухо» военной разведки

Радиоразведке поручили подготовить к утру радиочастоты немецких штабов и выйти в эфир с ультиматумом. Когда все уже было готово, радист-пеленгаторщик 347-го дивизиона перехватил немецкую радиограмму, переданную открытым текстом. Командующий войсками группы «Курляндия» генерал пехоты Гильперт сообщал, что всеобщая капитуляция принята, и запрашивал, на какой волне можно связаться со штабом Ленинградского фронта.

Радиограмма была доложена маршалу Говорову, потом в Ставку в Москву. После доклада в Ставку командующий фронтом маршал Говоров собрал Военный Совет, на котором и был выработан порядок капитуляции.

В ответной радиограмме 8 мая в 11 часов 05 минут маршал предлагал командующему группы армий «Курляндия» выслать к 14.00 на передний край своего представителя для получения указаний о порядке капитуляции.

На следующий день 9 мая начальник отделения радиоразведки разведотдела фронта подполковник Александр Соловьянов был вызван к начальнику штаба фронта генерал-полковнику Попову.

Вот как сам Соловьянов вспоминал ту встречу: «Начальник штаба сказал, что замечаний по работе у него нет, и приказал мне отправиться на хутор, что в восьми километрах от штаба фронта, куда был доставлен командующий группой армий “Курляндия” генерал Гильперт. Там я должен был организовать его охрану и необходимое обеспечение. Туда же отправлялась группа личного состава из батальона охраны Военного Совета фронта, которую начальник штаба подчинил мне.

10 мая мне на хутор позвонил генерал-полковник Попов и приказал доставить генерала Гильперта к 10 часам в кабинет маршала Говорова. Приехав с Гильпертом в штаб фронта, я передал последнего порученцу командующего. Однако полковник Романов сказал, что мне приказано присутствовать на допросе Гильперта и вести протокол. Не скрою, я был немало удивлен столь непростому поручению, да еще полученному от самого высокого начальства.

Через несколько минут в комнату, где находились Гильперт, переводчик Наумов и я, вошли маршал Василевский, маршал Говоров, генерал-полковник Попов. Они и начали допрос пленного. Моя задача заключалась в том, чтобы записать вопросы и ответы обеих сторон. Допрос длился около трех часов.

На другой день, в одну из комнат разведотдела фронта, где находилась группа офицеров и среди них я, вошел порученец командующего полковник Романов. Он сказал буквально следующее: “Соловьянов! Маршал Говоров очень доволен вашей работой. Поздравляю!” С этими словами вложил мне в руку орден Красного Замени. Повернулся и ушел. Я даже не успел ответить, как положено по уставу: “Служу Советскому Союзу”.

Так закончилась моя миссия, связанная с капитуляцией последней группировки немецко-фашистских войск в Великой Отечественной войне».

Да, такова была победная точка. Отрадно, что среди тех, кто поставил ее, был и представитель радиоразведки.

«Один из самых серьезных ударов…»

Удар 2-го и 3-го Украинских фронтов в августе 1944 года был настолько мощным и стремительным, что фашисты с первых же часов нашего наступления потеряли устойчивое управление войсками. Эфир заполонили крикливые, панические радиограммы. Это был настоящий праздник для советских радиоразведчиков.

«Нас сильно атакуют, – сообщали фашисты. – Мы не знаем обстановки на переднем крае. У нас нет боеприпасов».

«Ужасно, мы не можем здесь оставаться, но получен приказ стоять твердо при русских атаках».

«Перехожу мелкими группами в район нападательного пункта дивизии. Связи с передовыми частями не имею. Командир дивизии Наста».

«Я не имею средств для контратаки противника, он форсирует Днепр справа и в центре. Жду дальнейших указаний».

Наступление войск фронтов обеспечивали два радиодивизиона – 442-й и 469-й. Они внимательно следили за радиообстановкой и докладывали разведсведения о состоянии войск противника.

Командующий 3-м Украинским фронтом в ночь на 27 августа послал к окруженным немецким войскам в районе Кишинева своих парламентеров. Однако они не нашли никого, кто бы имел полномочия его принять.

После ликвидации окруженной группировки радиоразведка тем не менее продолжала следить за противником. Ведь возможно было передвижение резервов из глубины. Однако немецкое командование мало чем могло помочь терпящим поражение. Они направили 4-ю горнострелковую дивизию, но соединение уже не могло сыграть какую-либо положительную роль.

Румыния вышла из войны. Бухарест заявил о своем присоединении к союзникам и объявил войну Германии.

Для гитлеровцев это безусловно был серьезный удар. Выход из войны Румынии открывал советским войскам путь в Югославию, где сражалась народно-освободительная армия Тито, и дальше – в Болгарию.